Без названия

Она смотрела на меня, потому что я смотрел на нее. Или наши взгляды встретились именно из-за неё. Я не мог понять точно. Мне было неприятно. Будто она знает меня. У этой девушки были черные, смольные глаза. И взгляд неприятный, вязкий, скользкий. Я отвернулся, но не мог сбросить с себя этого мерзкого чувства. Будто она читала меня. Мои легкие поглощали порции пыли с каждым новым вздохом, я вдыхал улицу, а она отвечала мне шумом. Задыхался, отравлял свою кровь и не мог контролировать удары сердца. Я пил жизнь, она ненавидела меня. Эта улица, похожая на длинную кишку, была искрещена переулками, магазинами, ресторанами, просто забегаловками. Запахами краски, утреннего солнца и печеного теста. Она была крещеная людским присутствием, их мусором, крысами и запахами. Я не видел жизни. Я дышал её переработанными остатками. Невозможно просто так сбросить с себя этот взгляд. Наверное, эта девушка была ведьмой. Я помнил черные круги под её глазами, лицо, пораженное угрями, расплывшийся синяк на левой щеке и совершенно некрасивый нос. Я помнил её темные волосы, короткие и грязные. Она больше всех вокруг впитала в себя человеческое присутствие. Снова посмотрел в ту сторону, где она должна быть. Эта девушка все еще смотрела в мою сторону, но куда-то поверх головы. Ей не мешали прохожие, она не видела их, они не замечали оборванку. Когда я захотел увидеть, что видела она, моё сознание пронзил тихий, хриплый голос. Слишком высокий дли шепота, неправильный для хрипа. — Я была в Хрустальном лесу. Я действительно там была. Она была рядом, смотрела в никуда. У неё слепой взгляд, невидящий. Её глаза были иссушены. Никто не мог видеть так, как смотрит она. Никто не мог смотреть в её отражение и не теряться в зазеркалье снов. — Там каждое утро солнечные лучи плывут в калейдоскопе, наполняя жизнью Хрустальный лес. Они отражают Хрустальный лес. Он прячет своих детей за цветными стеклами, за разноцветными витражами. Если ты его ребенок, он никогда тебя не отпустит, наш лес, наш дом. Ты понимаешь? Я кивнул. Я боялся. Потому что она была частью этой жизни пластмассовых улиц. Бетонных границ и железных путеводителей. — И я не смогла вернуться. Он стал моим отцом, поэтому я никогда не захочу вернуться. Лес забирает себе все, что дал нам с рождения. Я посмотрел на её профиль, девушка была неподвижна. — Он скоро тоже будет с нами. Отец никогда не предупреждал нас, но я тебя уже давно знаю. И твоего брата. Вы будете с нами. Лес заберет вас. Невозможно смотреть ей прямо в глаза. Я сбежал, позорно, почти скуля. Не понимая ни слова, ничего, кроме ветра, бьющего в лицо, и недовольных прохожих. Я просто сбежал от страха. И скинул её оковы. Через несколько дней он пришел за мной.