Ты тоже?

Райс дергается, хотя никакой боли, как он ожидал, не последовало. Перчатка со стальными когтями и шипами с трудом поддалась, но все же ему удалось снять ее, и, о, Господи… Как же давно он не видел своих рук. Они, оказывается, все те же. Широкие шершавые лапищи, со старыми шрамами. Ну, конечно, откуда же взяться новым, с его-то регенерацией?.. Каждая царапина, и та, что поперек большого пальца, и та, что у основания ладони, едва заметная, все эти ссадины вдруг напомнили Жнецу о том, что он жил как-то и до Когтя с его миссиями. А также о том, кто сделал так, что Гэбриел превратился в… это. В Жнеца. Который, кажется, был совсем другим человеком, или, вернее, другим существом, ни на что не похожим. Иногда Райс рассыпался в буквальном смысле, причем поначалу впадал от этого в ужас, но затем, со временем, привык. Он не хотел вспоминать, что произошло там, на развалинах Overwatch, когда он, наконец-то, высказал Моррисону все, что накипело у него за эти несколько лет. Он ведь очень грязно ругался, плевался, унизился до того, что набросился на Капитана Справедливость с кулаками, и что в итоге? Джека тоже больше давно уже нет. То, что бродит по земле вместо него, нельзя назвать человеком. Просто глухая память вперемешку с тонной боли. Жнец надвинул маску обратно на глаза и со скрипом поднялся, одновременно натягивая перчатку обратно. Некоторые думают, что он – само зло. Другие считают, что черный убийца – просто любитель порисоваться, ну, и наемник в придачу, а третьи… Третьи, если с ним сталкивались, живыми не уходили. Поэтому их мнение никому не известно. А Райсу, в сущности, всегда было чихать на чье-то мнение, он бы успел сделать гораздо больше, не мешай ему чертов Моррисон. Наверное, Гэбриелу следовало бы страдать, он ведь стал настоящим чудовищем. Однако, вот уж чего-чего, а страдать Жнец не собирался. Теперь он даже чувствовал себя более гармонично. Когда ты распоследняя тварь, тебя ничто не обязывает выглядеть достойно и поступать так, как подобает герою, пускай даже это и погубит на корню всю опер… Райс зажмурился и постарался напомнить себе, что Джек умрет в любом случае. Тогда, когда они друг до друга доберутся, земля дрогнет и расколется пополам, а скитаниям их обоих придет конец, несомненно. Но не сейчас. Еще нескоро. Жнец выпрямился, не собираясь забывать, кто он такой, и вышел из собственной комнаты. Коготь, при всех их жестких правилах, уделили и ему, и Вдове порядочные номера, хотя какая, собственно, разница… Так, приятная мелочь. Сама организация располагалась очень далеко отсюда, но на удивление честно оплачивала проживание своим наемникам. Их отправляли на очередное задание, правда, к интересам самого Райса оно не относилось, и Жнец, с довольно скучающим видом прислонившись к стене возле металлической округлой двери Вдовы, постучался костяшками пальцев. Наемница, вопреки своей женской природе, никогда не копалась, и практически сразу же вышла на стук в полном боевом облачении. Им со Жнецом идеально работалось вместе. Почему? Просто у Вдовы отобрали все чувства, все личные интересы, все сантименты и глупости, какие только могут быть, а Райс лишился того же по ходу жизни, нахлебавшись свинца, яда и собственного пепла. Эта красивая, откровенно разодетая женщина совершенно его не трогала, а в ее глазах сложно было найти что-то, кроме холодного любопытства. Единственное, что забавляло Жнеца – это привычка Роковой Вдовы висеть вниз головой во время работы. Расстроился бы он, если бы ее убили? Навряд ли. Да и Лакруа никогда не полезет в неприятности, предпочтет решить дело тихо, бесшумно и издалека. Смертоносно. Сам Жнец все же действовал немного топорнее, хотя пробраться куда-то незаметно он бы сумел. Но редко это делал просто потому, что большинство миссий, которые Райс выполнял, состояли в том, чтобы прийти и всех убить. Из дробача, прямо в лоб, глядя глаза в глаза, без лишних слов и вывертов. Гэбриел был таким раньше, и эта черта оставалась при нем даже по сей день. - Вы готовы, мадемуазель? – с легкой усмешкой и показной вежливостью осведомился Жнец. Вдова холодно посмотрела на него и не менее холодно улыбнулась. - Я не юная девушка, а вдова. Ты постоянно забываешь об этом. - Хорошо-хорошо, - он покорно поднял руки, показывая, что сдается, - мадам. Но Лакруа уже повернулась к нему полуобнаженной спиной, обтянутой латексом, и неспешно покинула коридор. Райс частенько гадал, и зачем он вообще пытается с ней разговаривать? Это каждый раз кончалось ничем, и они с самого первого дня держались друг от друга одинаково поодаль. Да… общаться с Роковой Вдовой – все равно, что заигрывать с роботом. Хотя, даже омникам свойственна большая отзывчивость, чем этой мадемуаз… мадам. Сегодняшняя миссия состояла в том, чтобы стащить кое-что важное для Когтя, что было им необходимо для продолжения экспериментов, жертвой которых пала и Вдова, и сам Жнец. Если бы Райсу было не выгодно, он бы послал к черту и террористов, и их чертовы опыты над людьми, но помощь Когтя была необходима для мести Моррисону вместе с его Overwatch. Исключительно по этой причине Жнец помогал Когтю, ну, а Вдова делала все, что ей прикажут, без каких-либо вопросов. Как – да – именно как старомодная машина с хиленькой программой, которая даже осознать себя не в состоянии. Если бы Жнец помнил, что такое жалость, он бы точно пожалел женщину, чью судьбу так жестоко загубили, но с некоторых пор сочувствие потеряло актуальность в глазах Райса, и он больше его не испытывал. По крайней мере, обычно. Они уже больше недели торчали в Кингс Роу. Снова в этом городе, наполненном шумом, неприязнью и скованным страхом, особенно после того, как Вдова выполнила задание по устранению лидера омников. Ох уж эти люди, даже памятник поставили… Ох уж эта Трейсер, которая так и не справилась с Амели один на один. А сколько крику было… Неприятный город, неприятные воспоминания. Наемники устроились в номере на балкончике, напротив черного входа здания, куда следовало пробраться. Миссия должна была начаться по сигналу, после которого Вдова собиралась убрать охранников за долю секунды. Но времени до того момента оказалось достаточно, и даже слишком много: Жнецу сейчас нечем было заняться, и он жонглировал сгустками черного пепла в ладони, облокотившись о край балкона и сидя напротив Лакруа, сосредоточенно смотрящей в прицел. Дула ее винтовки никто не замечал из-за густых кустов герани, которая обильно росла в горшках на перилах. Ночь оказалась неожиданно тихой и теплой. Золотистые отсветы из окон и фонарей смешивались с синими сумерками, кутая Кингс Роу в туманную, красивую цветовую гамму, свойственную ночному городу. Если бы Райс оставался человеком, он бы сейчас быстро уснул, наблюдая за напряженной, но спокойной, как камень, Вдовой. Лакруа всегда улыбалась за работой, и создавалось впечатление, будто ее забавляет все вокруг. Но это, конечно, не было правдой. Жнец понятия не имел, отчего она улыбается на самом деле, и узнавать это не горел желанием. Из мыслей о невозможной дреме его вырвал голос самой Вдовы: - Поговори со мной. - Зачем? – не понял Райс. - В отличие от тебя, я могу уснуть, и мое внимание рассеивается из-за этой ночи, - досконально объяснила она. Жнец задумался, машинально постукивая когтем по краю маски. Он все никак не мог избавиться от этой привычки, хотя раздражала она его постоянно. Весь образ Ангела Смерти моментально разбивался к черту, и, конечно, Райса такое злило. - Ты еще получаешь удовольствие от еды? - Нет, - бесцветно ответила она, - это только необходимость. Ты спрашиваешь потому, что сам ничем не питаешься? - Я питаюсь, - поправил ее Жнец, – душами. - С твоего позволения, я не буду вдумываться, что ты имеешь в виду. Райс хмыкнул и промолчал. Снова повисла пауза, разбавляемая криками где-то вдалеке и электрическим гудением автомобилей. Спустя некоторое время Вдова заговорила снова: - Почему… ты здесь? - Уточни, - напрягся он. Ему не нравилось излишнее любопытство, а Вдова, видимо, очень этим грешила. По ней и не скажешь. - Что ты делаешь в составе Когтя? - Это мое личное дело, - кажется, его голос стал ниже на октаву. - Вот как? – по-прежнему равнодушным тоном произнесла Вдова. Жнец понял, что напугать ее рыком – затея глупая, и незаметно выдохнул. - Я живу только ради мести. - Я знаю. - Большего тебе знать и не обязательно, - отрезал Райс. - Хорошо. Похоже, я разозлила тебя? – Лакруа впервые покосилась на него. Жнец сжал кулак вместе с дымным огоньком и отрицательно качнул головой. Не стоило ей пытаться с ним разговаривать. Это всегда кончалось ничем. Прошла минута немого молчания, а затем Вдова вдруг встряхнулась и сменила позу. Райс со скуки разглядывал ее форму, гадая, за каким лядом Когтю потребовалось цеплять настолько открытую броню на бедную женщину. Кого она собиралась соблазнять? Его? Не смешно. Противника? Ее жертвы даже разглядеть убийцу не всегда успевали. Также у Амели Лакруа после экспериментов цвет кожи стал голубой и почти отдавал в синеву, из-за чего она напоминала мертвеца. Мертвую неве… Мертвую вдову? - Где же они… Райсу нечего было ответить. Раз сказали ждать, значит, будем ждать. Деваться некуда. - Жнец. - Что? - Ты хоть от чего-нибудь теперь способен получать удовольствие? Гэбриел от изумления уставился на Вдову, задавшую этот вопрос таким безнадежным тоном, как будто это было что-то, что ее действительно волновало. Он даже не сообразил сразу, как отвечать ей. - Я живу, когда убиваю, - подумав, сказал Райс. – А нравится ли мне делать что-то еще… нет, боюсь, ничего больше нет. - Ты не жалеешь? - Нет, - ответил он и подозрительно посмотрел на нее. – Неужели ты… - Я ничего не помню, - оборвала его Вдова. – но подозреваю, что чего-то лишена. Жнец усмехнулся. - Ты догадливая… Лакруа внезапно оторвалась от прицела и выпрямилась, подняв голову. На лице у нее читались совершенно неожиданные, не свойственные ей… эмоции. Очень слабые, но они были. Самое жуткое, что Вдова улыбалась. Жнец неожиданно понял, что за улыбка возникала у нее во время работы. И до него тут же дошло, что точно такая же улыбка появлялась иногда у него самого, но он напрочь забывал об этом позже. Та самая знаменитая улыбка, бич, холодное презрение, насмешка, за которой стоит бетонная боль. Твердая и непрошибаемая, как скала. Он впервые увидел ее у себя, глядя в зеркало, еще заправляя в Blackwatch. Древнее времен не придумаешь… Вдова этой улыбкой сейчас как будто хлестнула его с размаху, ударила по челюсти, разбив и маску, и все высокомерие, которым он укутался вместе с черным плащом. Она напомнила ему, кто они такие. Что он такое. Ночь резко потемнела. Жнец поднялся, и от него дохнуло яростью, которая заставила ужас появиться в глазах Лакруа. Вдова не успела ничего сделать – ее схватили за лицо и вжали в край балкона, чуть не сломав хребет пополам. Райс с трудом удержался от того, чтобы не убить наемницу сейчас же, как вдруг с него схлынул и гнев, и злоба – Амели закрыла глаза, покорно ожидая своей участи, не сопротивляясь ей и не дергаясь. Хотя она была ничуть не слабей его и могла бы отбиться. За что, собственно, Жнец злился на нее? Вдова – просто жертва. В которую силой запихнули ту же бетонную боль, которую Райс принял добровольно. Так за что же он злился?.. Жнец отпустил ее лицо. Лакруа, чувствуя, что ее больше не пытаются прикончить, приоткрыла глаза и снова улыбнулась, хрипло прошептав: - Я так и знала. Ты тоже… Райс ощутил ее ладонь на левой стороне своей маски и отвернулся. Хорошо, что она не видела, как он пытался зажмуриться и забыть. О том, что у него еще есть, или было когда-то, имя. О том, что много лет назад он не умел становиться дымом. Или хотя бы о том, что ему все еще можно сделать больно. Какой-то несчастной улыбкой. Там все-таки была маленькая трещина, в ледяной стене, которой он стал. Спрашивать, что именно он «тоже», не было смысла. Маска бесшумно поднялась, а наемник Когтя на соседней крыше наконец-то подал сигнал. Но уже стало ясно, что они провалят это задание. Потому что к черту Коготь. К черту все. Они оба вспомнили что-то важное.