***
Готэм был поистине прекрасным особняком. Ключевое слово — был. Сейчас это напоминает большую комнату страха даже днем. Я скорее почувствовала, чем услышала, что в особняк кто-то зашел. Кто-то чужой. Принюхавшись, я поняла, что это два человека. Самка и самец. И самец возбужден. Плавно спускаясь по дряхлым ступенькам, я с предвкушением ждала новеньких. Монстр разрешал мне брать половину из той добычи, что попадется к нам в плен. Проходя холл, я искоса посмотрела на зеркало. Неровная, побитая поверхность показала мне дряхлую высокую тень с взлохмаченными, сальными волосами и перекошенным ненавистью лицом. Ненависть? — удивилась я. Как же давно я не заглядываю в зеркала. В первые годы здесь я постоянно испытывала эту эмоцию. Неужели мое лицо навсегда запечатлело это сладостно-яростное чувство? Голубки находились на втором этаже. Девушка со светлыми волосами и парень бандитской наружности с острым ножом в руке. Мне пришлось встать за углом так, чтобы меня никто не увидел. — На колени, сучка! На миг проникнув в голову девушки, я узнала, что ее настоящее имя — Лиз, она живет с тетей и отцом, а сюда она попала случайно на свою пьяную голову, когда возвращалась с клуба, подцепив не того парня. Мужчину звали Дрэйком, хотя друзья называют его Волком. В прошлом наркоторговец, сидел в тюрьме, покупал живой товар и трахнул добрую половину борделя, чем был горд. Мои губы исказились в презрительной улыбке. Да, я не лучше этой крысы, но я хотя бы свою жертву добиваю. — Не надо, пожалуйста! — всхлипнула Лиз, но под давлением руки и страха все равно села на колени. — Ноги разведи, сука! — Не надо… Волк резко приподнял ее за плечи, коленом ударил ее в живот, перевернул на другую сторону и снова опустил на пол. Лиз упала на битые осколки стекла, руки уперла в стену. Волк нагнулся, рывком разодрал платье и сорвал трусики. Лиз снова начала сползать, но мужчина грубо дернул ее за шевелюру кверху. Лиз снова всхлипнула. — Потом отсосешь, сука! Волк плюнул себе на ладонь слюну, быстрым движением растер ее по попке девушки, двумя пальцами проникая внутрь. Лиз захныкала сильнее и попыталась прижаться к стенке, чтобы не чувствовать боль. Мужчина крепко зафиксировал своими руками бедра девушки, пристроил свой член туда, что благовоспитанные девушки не показывают, а парни тем более, и грубым рывком ворвался внутрь. Лиз завизжала и попыталась вырваться, причиняя себе еще большую боль. Я слышала, как из ее горла выходят рваные выдохи вперемешку с криком и визжанием. Волк не дал ей привыкнуть. Он начал грубо и безостановочно двигаться взад-вперед, сжимая грудь и бедра девушки, пока Лиз от боли не потеряла сознание. Мужчина дернулся еще несколько раз и со стоном вышел. Видимо, решив, что с девушки еще не хватит, он наконец помочился на ее бледное лицо. Моя очередь, дорогой. — Так-так-так-так, — мелодичным голосом прохрипела я, отчего он стал еще более устрашающий. Безумные нотки давили на сознание жалкого человека. — Интере-есно. Волк, выругавшись, развернулся ко мне, угрожающе выставив нож перед собой. Я повернулась к стене, отделанной камнями и гипсом. Словно разглядывая узор на стене, я провела отвратительно отросшими когтями по ней. А потом в моих глазах зажегся огонек безумия. — Поиграем? — с широкой улыбкой спросила я Волка, начавшего стремительно седеть.***
С детства я увлекалась вышивкой. После попадания в Готэм я стала вышивать на людях, случайно заблудших сюда. Мужчина кричал, брыкался, но стальные оковы, опутывающие его тело и кровать, не давали ему нормально пошевелиться. Первым делом я ножом этого же человека отрезала ему член. Пусть побудет у меня в качестве сувенира. Правда, яйца я все-таки отделила и засунула парню в рот. Бедненький, а его стошнило… Эх, а у Дрэйка дивные глаза. Жаль, правда, что я не собираю коллекцию. Ну ничего, трупу они все равно не нужны, а выколоть их мне доставит удовольствие. — Понимаешь, Дрэйк, — начала говорить я, перебирая в руках виды оружий. Язык отвык от слов и от общения, поэтому слова мне давались с трудом, — что бы ты ни делал, все скатывается к одному, — я улыбнулась своими тридцатью двумя клыками. — К Смерти! Но-но, — я прижала окровавленный палец к губам, когда обессиленный мужчина вновь начал дрыгаться, выплевывая из себя куски плоти, — смерть — это великий дар. Лучше смерть, чем бесконечность. Сегодня у меня хороший день. Новая добыча, что-то интересное. — А ты, дорогой мой друг, грешник. Дьявол обойдется с тобой на высшем пилотаже — ты будешь гореть в Аду ве-ечно-ость! — последнее слово я буквально пропела на ушко своей жертве, а потом слизнула капельку пота на лбу мужчины. Захихикала. Труп Волка я съем в эти дни, но сначала изрядно его помучаю. Для начала оторву соски и вытащу несколько косточек…***
Нечто обошлось с Лиз тоже не по-доброму. Хотя какая, к черту, доброта в Готэме? Мы все лишь заложники этого дома. Монстр выпустил свои щупальца, связал ими запястья Лиз и приподнял на два метра. Остальные конечности Монстра сдирали с дрожащей от страха девушки одежду, врывались в ее лоно, ротик, скручивали ее грудь, тянули за волосы, разрывали попку… Скривилась. Хочу подохнуть. Когда-нибудь. Не сейчас, но скоро. Но чтобы умерла я, надо, чтобы умер Готэм. А Готэм убить невозможно. Готэм — это тюрьма и одновременно пристанище для таких выродков, как я. И главный выродок здесь — Монстр. И он сейчас грубо трахает невиновную ни в чем девушку в другой комнате. Я тоже выродок. Причем еще худший, чем Монстр. Я ведь могла отдать Волка Нечто, а себе забрать Лиз! Я бы убила ее быстро и безболезненно! Но я… Расплакалась от горькой истины.