Сгорю дотла!

Гет
R
Завершён
15
автор
Tristitia бета
Пэйринг и персонажи:
Размер:
3 страницы, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
15 Нравится 5 Отзывы 0 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
      Она сидела у себя в спальне, допивая саке. Саке… М-да, её муж очень любил оригинальные и необычные напитки. Не только напитки, кстати. Ему нравились различные неформальные традиции и практики, сексуальные в том числе. Он очень любил групповуху и BDSM. Он периодически заказывал шлюх на дом, чтобы поразвлечься.       Она горько усмехнулась, опрокинув залпом в рот очередную чашку. А если подумать, почему она тогда согласилась выйти за него? Почему она согласилась на всё это? Потому что он городской богач? Потому что у их детей, если они, конечно, у них будут, будет обеспеченная жизнь и родословная? Нет, вряд ли. Она просто была мазохисткой. Ей нравилось с ним, ей нравилось, чтобы было жёстко, как и ему. А как они встретились? Надо бы припомнить.       Она с ранней юности, пятнадцати-двадцати лет любила петь в караоке, голос у неё был отличный. В двадцать два она стала певицей, певицей провинциального городка, в котором жила с рождения, который никогда не покидала. Ей это нравилось.        На момент, когда он приехал, она была одна из самых популярных певиц в своём городе, она многого добилась. Тогда ей было двадцать четыре, ему двадцать пять. Она сияла самодовольной улыбкой во все тридцать два зуба на сцене, когда пела. Он не был тогда ещё богачом и бизнесменом, а лишь богатеньким столичным сынком. И чёрт его дёрнул тогда остановиться в отеле, в котором она давала концерт по заказу, для банкета каких-то шишек.       Тогда она считала себя роковой неприступной женщиной, звездой. Сейчас ей уже тридцать два, она почти пять лет состоит в браке. Она обеспеченная домохозяйка, она по-прежнему очень горда и надменна, а упрямство хлещет через край. Но над теми своими гордостью и самомнением она нынче смеётся, хоть по-прежнему знает себе цену.       Он увидел её в нежно-розовом платье с сиреневыми кружевами в некоторых местах. Он выделил её среди всех, кого ему приходилось видеть. Когда концерт кончился, он подстерёг её за кулисами, пригласил на пару рюмочек виски. Они выпили и направились в гримёрку. Тогда им обоим понравилось.       Он на несколько дней задержался в том городе, ради неё и их ночей. Затем предложил ей встречаться и отправиться с ним в столицу, давать концерты там. Она была рада этому предложению. Ей повезло, получив наследство и компанию от отца, он не выкинул её на обочину, как истёртую салфетку, он женился на ней. Он сделал её своей игрушкой, куклой. Она ушла со сцены, променяв её на спокойную и обеспеченную жизнь с этим прохвостом.       Она до сих пор не понимала, почему остаётся с ним. Он, как правило, спал не только с ней, но и с одной-двумя шалавами из борделей. Он испытывал на ней все принадлежности из своего инвентаря. Она, как и шлюхи, всегда была снизу. Даже их спальни располагались отдельно, в его они занимались сексом и практиками вроде BDSM, а в свою она уходила спать. Причём очень часто он отсылал её туда, будто наложницу, со словами: «Иди, нам с девочками есть ещё, о чём поговорить без тебя». Тогда приходилось уходить, проглатывая обиду, и запивать её алкоголем.       Её и заказных шлюх разделяло немногое. Он не применял к ней фаллоимитатор и анальную пробку, аккуратно сковывал её руки наручниками, а не связывал ворсистой верёвкой или ремнём и иногда позволял себе прикоснуться к её коже холодным металлом ножа, не оставляя царапин. Иногда он проводил с ней обособленные ночи, когда в его «покоях» была только она.       Она считала подобное своё положение унизительным, но не подавала виду. Нет, не потому что боялась мужа. Просто лишь он знал её и её тело, лишь он мог удовлетворять все её желания. И ей не хотелось лишаться этого, вот и молчала. Какую же она испытывала ненависть, когда, в момент оргазма, синие глаза этого наглого кудрявого брюнета блестели перед ней огнём наслаждения. Как она ненавидела и в тоже время благодарила его, когда он заставлял её пылать страстью и биться в экстазе.       Однако сегодня он перешёл все границы. Она ждала его у окошка, в буквальном смысле. А он пришёл не с одной или двумя проститутками, как делал обычно, а с тремя. Он сказал ей: «Прости, дорогая, сегодня мы обойдёмся без тебя». Этого она не стерпела. Одно дело, когда она делила его с кем-то, чтобы получить от него взамен удовольствие, но другое, когда ей пытались распоряжаться, как личной шлюхой или собакой. Она выгнала всех троих девок из дома, а ему устроила скандал. Он был просто в шоке. Он знал, что его жена — женщина гордая и дерзкая, но, чтоб настолько…       Она отлично помнила, что тогда говорила ему, и как он реагировал.  — Да что блядь с тобой сегодня творится?!!!  — Ничего особенного, мне просто уже надоело терпеть этих шлюх, которых ты с собой таскаешь!  — Ты будешь терпеть всё, что я скажу тебе терпеть! Или я вышвырну тебя из своего дома. Он начинал выходить из себя и кричал на неё, злобно сверкая глазами.  — С меня довольно, либо ты прекращаешь приводить этих шалав в наш дом, либо я сама уйду. Она сказала это на удивление спокойным, практически ледяным тоном, развернулась и ушла к себе в комнату.       Она сгорела бы в пламени собственных желаний, но распрощалась бы с тем, кто смеет ей указывать. Она бы сгорела дотла, но не изменила бы своим принципам, велевшим никому не подчиняться. А он… А что, собственно, он? Он был привязан к ней так же, как она к нему, никто не удовлетворил бы его лучше неё. Он это понимал. Он бы её не выбросил, не осмелился бы, это она знала наверняка. Это просто не могло быть иначе.       Но почему же тогда у неё в груди теплилось это странное чувство, заставившее её плакать от обиды? Этот странный страх того, что он оставит её. Страх несбыточного. Любовь?! Если это и была любовь, то, мягко говоря, специфическая.       Вдруг дверь у неё за спиной тихо и медленно приоткрылась. Она осталась неподвижна.  — Дорогая? — спросил он тихим, чуть хриплым голосом. Он даже сейчас называл её своей дорогой. Смешно. Она нервозно усмехнулась.  — Чего тебе? Она повернулась к нему, одаривая его ядовитым рассерженным взглядом и сложенными в тонкую полосочку губками.  — Прости меня, — тихо сказал он, сев рядом на кровать и поцеловав в лоб. От него попахивало алкоголем, как и от неё, только посильнее. Неужели она не ошиблась насчёт специфической любви? Она откинула прядь тёмно-коричневых, цвета шоколада, волос, возвела на него на пару секунд свои ясные, ярко-зелёные, словно дольки лайма, глаза, встала и направилась к двери. Она не знала, куда шла, ей просто хотелось уйти от него подальше. Он догнал её, прижал к стене и выпалил за раз:  — Давай начнём всё сначала. Я больше никогда не стану приводить проституток в наш дом, только останься. Он прошептал ей это на ухо, затем стал покусывать мочку уха, полизывая временами ушную раковину. Она, поначалу, стояла молча, прерывисто дыша, но затем не справилась с собой и томно вздохнула, блаженно закатив глаза.       Он перешёл с уха на шею, осыпал её мокрыми тёплыми поцелуями. Она прошлась руками снизу вверх по его торсу и обвила шею, при этом она требовательно застонала и, накрыв его губы своими, впилась в них страстным поцелуем, отобрав его от своей шеи. Он буквально разорвал на ней блузку и стал нежно поглаживать по бокам.       Тут он разорвал поцелуй и спросил у неё:  — Это значит «да»? Она расстегнула его рубашку и, толкнув его на кровать и запрыгнув сверху, сказала:  — Подумай сам. Затем она прильнула к нему губами. После, взяв за затылок, углубила поцелуй.       Она горела желаниями и страстью. Пусть теперь и он загорится.
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.