Единственная

      Она у меня одна. Ради её завораживающей улыбки, от которой забываешь все заботы, я всегда делаю то, что она хочет, так же как и она никогда не отказывает мне в чем-либо. Я не могу сказать ей нет, потому что эта девушка единственная, кто любит меня по-настоящему. Я знаю, что она всегда рядом и всегда меня поддерживает.       Однажды, я думал о том, как произойдет наша первая встреча после долгой разлуки. Прошло два года, после того как наши родители развелись. Она уехала с матерью в Америку, чтобы получить хорошее образование, а мы с отцом остались жить в родном городе.       Как обычно, день проходил скучно. Я сидел на последней парте и со скучающим видом переводил взгляд то в окно, где виднеется голубое небо и зеленые деревья, то на преподавателя и своих одногруппников. У учительского стола стоял молодой мужчина в строгом костюме, который с большим энтузиазмом что-то рассказывал, не забывая активно жестикулировать. Разглядывая своих одногруппников, я заметил: кто-то внимательно слушает, принимая участие в дискуссии, кто-то играет в телефон, что впрочем не удивительно, а девушки томно вздыхают по молодому преподавателю. Тяжело вздохнув, я уткнулся носом в тетрадь, с единственным желаньем поскорее уйти с занятий и очутиться дома. Только я стал засыпать под разговоры, как вдруг по аудитории проносится мелодия. Я не сразу понял, что это мой телефон звонит. Лишь под удивленные взгляды одногруппников, до меня дошло, что надо поскорее ответить. Но не успел я выйти из кабинета, как в мою сторону полетела едкая шутка от преподавателя, от чего по аудитории прокатилась волна смеха:        — Опять? Драгоций, опять твои женихи звонят?        — Вообще-то у меня только один парень, почему же во множественном числе? — с ухмылкой ответил я.       Только вышел за дверь и посмотрел на входящий вызов, к горлу подкатил ком. На дисплее телефона высветилось «Сестренка». Я не отрывая глаз смотрел на экран, не решаясь ответить на вызов. Внутри появилось какое-то неприятное чувство. Два года ни слуху ни духу от нее, а тут звонит.        — Я завтра приеду, — быстро произнес женский голос в трубку, а затем послышались гудки.        «Я, конечно, рад, что она наконец-то приедет ко мне. Я не спорю, что так долго ждал нашей встречи! И мне было бы очень приятно снова ее увидеть, но все-таки меня что-то настораживает. Не думаю, что она просто прилетит от нечего делать», — про себя подумал я.       *Следующий день. Наступило долгожданное утро, сквозь темные шторы пробирались мелкие лучики яркого солнца, которые падали на шевелюру молодого парня. Лучи падали прямо на умиротворенное лицо молодого человека, что мирно спал, до тех пор пока не прозвенел будильник. По комнате раздавалась красивая мелодия английской песни, парень открыл один глаз и, рукой нащупав телефон, отключил его. Он перевернулся на другой бок и посильнее укутался в одеяло, чтобы не почувствовать холод. Юноша с полчаса лежал, как вдруг неожиданно вскочил.*        — Ну, ничего себе! Сейчас только десять часов. Зачем так рано? — проныл я. — Так мне нужно позавтракать.       Я еле-еле собрался с мыслями и пошел в ванную, чтобы сделать все утренние процедуры. Затем я направился на кухню, дабы приготовить что-нибудь съестное. Я решил не заморачиваться, поэтому сделал яичницу и чай. Готовка заняла минут пятнадцать. Расправившись с завтраком, я потопал в комнату одеваться. Открыв шкаф, передо мной предстал огромный выбор, но я остановился на синих чуть обтягивающих джинсах, темной майке и любимой серой толстовке. У прихожей я накинул на себя черную куртку и кепку, а на ноги нацепил темно-синие кроссовки. Взяв ключи от дома и от автомобиля, я запер дверь и от счастья, что очень скоро увижу свою сестру, ретировал со скоростью света к своей большой черной машине, глядя на которую у меня каждый раз радовался глаз. Я ехал в аэропорт целых двадцать минут из-за раздражающих пробок. А стоило припарковать машину, как я сразу, почти бегом, двинулся по направлению к зданию. Бросив взгляд на часы, я заметил, что сейчас всего лишь полдень.        — Черт, пришел раньше, чем надо было, — сказал я сам себе, идя в зал ожидания.       Я приземлился на скамейку, воткнул наушники, позволяя музыке и своему воображению увести меня далеко от реальности, в неизвестный мир и погрузиться в раздумья. Я чувствуя, что практически засыпаю. Глаза начали медленно закрываться, как внезапно в поле зрения попал женский силуэт. Вот-вот я бы погрузился в сон, если бы меня не затрясли за плечи с настойчивыми словами:        — Вставай! Вставай, я тебе говорю! Только приехала, а ты уже спать. Ты не меняешься.       Я приоткрыл глаза и снизу посмотрел на нее, она казалось такой большой и недостижимой, будто протяну руку, но не дотянусь. Но встав, я понял, что девушка ниже меня на пол головы. Я решил осмотреть ее, как же сильно она изменилась за два года. Стала еще красивее, ее некогда короткие русые волосы, теперь были длинными. Глаза оставались того же шоколадного оттенка, который я запомнил с прошлой нашей встречи, правда сейчас в них не читалась та детская радость, которая была прежде. Они выглядели по-другому, приобрели некую серьезность. Но ее улыбка оставалась все такой же лучезарной, улыбка, которая освещала всех.       Я улыбнулся и обнял девушку, мне казалось, будто вот-вот и я раздавлю ее в своих крепких объятиях. «Все такая же маленькая!», — подумал я.       После приезда прошла неделя. Все это время мы то и делали, что ходили по магазинам и кафе, да смотрели фильмы и довольно много пересмотрели. Мы много гуляли, в особенности по набережной — это было самое любимое место Захарры. Но в один из вечеров, сидя в моей комнате, я заметил некую грусть в глазах сестры, после чего спросил:        — Что грустишь?       На что она подняла на меня небесно-голубые глаза и, пару раз моргнув, будто я вырвал ее из глубоких раздумий, ответила, натянуто улыбнувшись:        — С чего ты взял что я грущу? У меня все прекрасно.       Любой другой повёлся бы на этот трюк, но я знал, что она притворяется. Всегда такая самостоятельная, взваливает все на свои хрупкие плечи. В этом она ни капельки не изменилась. Сама решает проблемы, не полагаясь на других.        — Но я вижу грусть в твоих глазах, — тихо произнес я и, увидев, как бесшумно с ее лица скатываются и падают слезы, понял, что совершил ошибку. Не стоило этого говорить, ведь из-за меня она сейчас плачет. Нужно было срочно что-то предпринять, поэтому я сел на кровать и резко выпалил:        — Прости, меня… Я не хочу чтобы ты плакала, для меня это невыносимо. Каждый раз, когда я вижу твои слезы, я виню себя.       Сестра подошла ко мне, осторожно села на колени, обняла за шею и, мотнув головой в знак отрицания, посмотрела заплаканными глазами, почти шепотом произнеся:        — Не вини себя, ты не виноват. Я плачу, лишь потому что мне больно видеть, как ты страдаешь. Мне тяжело осознавать, что два года ты здесь был один. Мне плохо от того, что по мимо взлетов у тебя были и падения, но в отличии от успехов, неудачи даются еще больнее. Мне хочется плакать от того, что эти два года я тебя просто вычеркнула из своей жизни. Я понимаю, что я твоя сестра и, что я должна была поддерживать тебя. Но после того как мать забрала меня в Америку, она запретила мне с тобой связываться, не учитывая моего желания. И тогда я ей поставила условие, что после окончания учебы я вернусь к тебе.       Я обнял ее в ответ и легонько поцеловал в макушку, девушка стала успокаиваться. Я вытер оставшиеся следы от мокрых дорожек.       И в этот момент я понял, как она мне дорога, осознал, что не могу оставить ее одну, Захарра единственная, кто у меня есть и я люблю ее сильнее кого-либо на свете. Ведь она — моя любимая младшая сестренка.