Безбилетник

- Вы покажете билет за проезд? Хань судорожно зашарил по карманам, понимая, что билет он засунул куда-то далеко и надолго, но контролеру было все равно на глубину его карманов. Парень умоляюще взглянул в глаза нахмурившей брови женщине, которая внезапно скрутила его, вжав лицом в холодное стекло. Хань скосил глаза в конец салона, где минутой ранее сидел человек в полицейской форме. - Чтоб не сбежал, - пояснила она, налегая сильнее. Двери автобуса распахнулись, заставив перепуганного Ханя задержать дыхание. В салон ввалился вызывающе одетый парень с цветным ирокезом на голове, от которого разило дешевым пивом и сигаретами. - Ваш билет, молодой человек! Воспользовавшись моментом, Хань резко рванулся из хватки контролёрши, намереваясь выскочить в открытую дверь, но та захлопнулась перед самым его носом и автобус тронулся с места. - Невезуха, - сочувственно хмыкнул парень. - От меня не сбежишь, - грозно добавила тётка. - Ну пожалуйста, я же правда купил, - за неимением других вариантов Ханю ничего не оставалось, как попытаться надавить на жалость контролера, но слои дополнительного веса женщины служили отличной броней. - Ты можешь оплатить штраф и уйти, - пожала плечами тетка. Хань застонал, понимая, что последняя мелочь из карманов ушла как раз-таки на покупку билета. - Значит, будешь разбираться с полицией. - А если я... Ну... Вы свободны сегодня вечером? Контролер недобро прищурилась. - Ты чего удумал, негодяй? - прошипела она, закатывая рукава и надвигаясь на побледневшего парнишку со скоростью товарного поезда. Хань только и успел, что зажмуриться, однако правый коронный так на себе и не прочувствовал. Он неуверенно приоткрыл один глаз и увидел перед собой широкую мужскую спину, обтянутую идеально выглаженной полицейской рубашкой. - Аджумма, рукоприкладством в общественном месте заниматься запрещено. - Да этот сопляк со мной кое-чем другим заняться хотел, только я девушка не такая! И вообще, у него билета нет! Полицейский окинул "девушку" скептическим взглядом и повернулся к Ханю, который уже в открытую любовался своим спасителем. - Этого я забираю с собой, - тоном, не терпящим возражений, произнес полицейский. - Отвезу в участок, оформим всё как положено. Посидит у меня ночку в КПЗ, в следующий раз без билета кататься не будет. Не обращая внимания на возражения контролёрши и слабые попытки Ханя вырваться, он вывел парня из автобуса, вызывая следом дежурную машину. Автобус с возмущенной тёткой скрылся из виду.

***

- Присаживайтесь, - полицейский указал на стул перед широким деревянным столом, и Хань, поколебавшись, опустился на жесткую поверхность, незаметно оглядывая кабинет, выделяющийся только крепкой железной дверью, которую парень в форме закрыл на замок, стоило им войти. Пока полицейский рылся в стопках бумаги, Хань осматривал его, чувствуя, как медленно пересыхает во рту, а низ живота чуть сжимает в возбуждении. У него не было денег на штраф, зато были мокрые фантазии, на которые он частенько дрочил в душе. И вот одна из фантазий сейчас сидела перед ним: широкие плечи, сильные руки, жесткий взгляд и точеные черты лица. Хань подумал, что юмор у судьбы весьма своеобразный - такой шикарный парень собирается составлять на него протокол. - Младший лейтенант О Сехун, - представился парень, и Хань вздрогнул. - Старший преподаватель кафедры физической культуры Лу Хань, - бездумно выпалил нарушитель. Сехун поджал губы, оглядывая худенького преподавателя с ног до головы. Хань сглотнул, складывая руки в замочек в бесплодных попытках унять легкую дрожь от возбуждения. Если бы не чертовы обстоятельства, он бы прямо сейчас накинулся на лейтенанта с поцелуями. - Не похожи Вы на физрука, Лу Хань. - Это ещё почему? - рассеянно спросил парень, фокусируя взгляд на стройных ногах О. - Комплекция не та. - Зато я выносливый! - гордо воскликнул Лухан. И правда, таким грех не похвастаться. Сехун насмешливо приподнял бровь, но ничего не сказал, однако даже молчание заставило Ханя мысленно сделать фейспалм и покраснеть. Полицейский поднялся, и парень насторожился, глядя, как тот обходит стол, останавливаясь перед ним. - Встаньте, раздвиньте ноги и обопритесь руками на стол. - З-зачем? - пробормотал Хань, пока фантазия отвечала на вопрос картинками с зашкаливающим рейтингом. Сехун на секунду усмехнулся, подходя еще чуть ближе и снижая голос практически до шепота: - Осмотр на наличие оружия. Хань покраснел до корней волос, но делать было нечего, и пришлось подняться под чужим пристальным взглядом, опуская ладони на прохладную деревянную поверхность. - Не так, - в голосе полицейского послышалась насмешка и легкая хрипотца, и внезапно руки Ханя оказались аккуратно, почти даже нежно заведены за спину, а сам он прижат грудью к столу. Парню показалось, что его щеки сейчас воспламенятся, а когда ладонь Сехуна легко, но требовательно похлопала по бедру, заставляя-таки раздвинуть ноги, Хань прикусил губу, зажмуриваясь. Весь мыслительный процесс плавно перекочевывал в область чуть ниже живота, и неровно дышащий безбилетник отчаянно надеялся, что Сехун ничего не заметит или хотя бы не усугубит положение. - Будет очень нехорошо, если я что-то найду, - вкрадчиво проговорил лейтенант, тщательно шаря руками по телу Лухана. - Я не такой, - прохрипел парень, жалостливо сводя брови и вспоминая все годы и города проведения Олимпийских игр. Нужно было срочно отвлечься. Но все его старания обернулись крахом, когда чужая ладонь опустилась поверх ширинки. - Там ничего нет, - выдохнул изнывающий от возбуждения Хань и тут же покраснел, услышав тихий смешок над самым ухом. - То есть, нет, конечно, есть, я же мужчина и всё такое, - Ханю стоило огромных усилий не застонать в голос, когда чужая ладонь принялась медленно поглаживать его пах. - Что ж ты творишь, сволочь... - Вы что-то сказали? - Сехун, словно издеваясь, прижался к парню вплотную, заставляя прогнуться сильнее, и сжал зубами мочку его уха, посылая табун мурашек по чувствительной шее. - За неуважение к сотруднику полиции мера наказания увеличивается вдвое. На это Хань ничего не ответил, втягивая в себя воздух и резко выдыхая, когда офицер несильно двинул бедрами, давая понять, что и у него уже есть. Парень сглотнул, представив размеры чужого члена, и все-таки не удержался от стона, молясь про себя, чтобы его не услышали. Сехун все еще прижимался со спины, и Хань, отдавая себе весьма сомнительный отчет в своих действиях, подался назад, немного ерзая и чувствуя, как хватка на его запястьях усилилась. Вторая ладонь полицейского внезапно опустилась на его задницу с тихим хлопком, поглаживая упругую ягодицу, и Хань передернул плечами от заряда тока, пробежавшего по его телу и заставившего кожу снова покрыться мурашками. Горячие губы скользнули по шее, оставляя за собой едва заметные розоватые следы, которые моментально исчезали, но парень все равно чувствовал каждый так, словно Сехун решил навсегда пометить его. И когда зубы офицера сомкнулись на тонкой коже, оттягивая ее, а затем зализывая, Лухан все же не сдержался, и тихий стон наполнил кабинет. На мгновение полицейский остановился. То, что он сейчас услышал, ведь не было галлюцинацией? Прикрыв глаза, парень ткнулся носом в изгиб тонкой шеи и вдохнул сладкий запах лухановской кожи полной грудью. Да так, что у нарушителя от шквала эмоций волосы встали дыбом. Пальцы Сехуна игриво пробежались до края чужой рубашки и, подцепив его, скользнули по голому торсу. Лухан слабо захныкал, скрючил пальцы на руках до тянущего ощущения и снова дёрнулся назад в нетерпении. - Плохой мальчишка, - прошептал Сехун и, порывисто двинув рукой, ущипнул его за сосок. На этот раз офицер был уверен, что просящий громкий стон реален. Хань уже мало что соображал, готовый кончить от простого прикосновения. Ткань джинсов неприятно стягивала возбужденный член, а запястья саднили от сильной хватки, и Хань, наплевав на всё, откровенно застонал, весьма красноречиво намекая, что пора бы уже приступить к самому главному. - Что такое? Кому-то уже не терпится, чтобы ему вставили по самое не хочу? - Сехун дразняще отстранился, с удовольствием ловя разочарованный вздох. - У меня есть идея получше, малыш. Как насчет того, чтобы немного поиграть? В следующий момент хватка на запястьях исчезла и раздался тихий щелчок. Лухан непонимающе дернулся, чувствуя, как руки сковало что-то холодное и металлическое. - Может, не надо? - Хань еле произнес эти три слова, пытаясь остаться в подобии трезвого ума, но ладонь Сехуна, скользнувшая на его член и сжавшая сквозь грубую ткань, быстро переубедила парня. - Попробуй сказать это увереннее, - ухмыльнулся офицер, снова прижимаясь сзади и выдыхая слова в шею, у самой кромки русых волос. Длинные пальцы огладили запястья, надежно закованные в наручники. - Н... - выдавил из себя Хань, срываясь на стон, когда чужая рука исчезла под кромкой джинс, прикасаясь к члену сквозь тонкое белье. Полноценного прикосновения не получилось, и он жалобно хныкнул, стараясь вывернуться из крепкой хватки и хотя бы попытаться взять все в свои руки, но сегодня все шло явно не по его сценарию. - Тихо, - Сехун успокаивающе погладил узкую спину, чувствуя влажную кожу. - Обещаю, ты получишь все сполна. Его рука обвилась вокруг талии Ханя, и парень задержал дыхание, рвано выдыхая, когда офицер качнулся вперед, и его твердый член скользнул прямо между его ягодиц. - Хочешь? - теперь даже голос Сехуна заставлял Ханя вздрагивать, и он закивал, не в силах сказать и слова. Но каково же было его разочарование, когда офицер отстранился на шаг. Хань резко подскочил, чуть не потянув шею, и развернулся к нему лицом, чтобы пронаблюдать чудеснейшую картину: Сехун медленно расстегивал пуговички на форменной рубашке, оголяя крепкое, превосходно сложенное тело. Поймав шальной взгляд задержанного, он ухмыльнулся. - Как жаль, что ты в наручниках, - с наигранным огорчением протянул парень и как бы невзначай задрал голову, начав массировать мышцы шеи пальцами, что выглядело очень и очень соблазнительно. - Мог бы помочь мне расслабиться. Лухан не растерялся. Можно было бы сказать, что он обнаглел или раскрепостился, однако ему банально хотелось "получить все сполна", именно поэтому управление бренным телом перешло из "рук" мозга в "руки" члена. Хань решительно сократил расстояние меж телами и впился губами в кожу офицера аккурат над артерией. Спустился ниже, с вожделением скользя языком по шее, легонько куснул кадык, прежде чем перейти к ключицам. Сехун, руководящий ситуацией и в частности телом задержанного, положил ладони ему на задницу и прижал его бедра к своим, одновременно толкаясь навстречу. Измученный, просящий стон наполнил уши. И звук этот был настолько приятным, что офицер зажмурился от удовольствия. Он, словно конченный садист, возобновил толчки сквозь одежду, сжимая ягодицы Ханя чуть сильнее, чем нужно, на особо резких рывках. Парень самозабвенно подавался бедрами навстречу, отчаянно желая сейчас лишь одного: чтобы его руки освободили от наручников. Нестерпимо хотелось пробежаться пальцами по мощной, рельефной груди, очертить кубики пресса и спуститься ниже, за пояс штанов. Хотелось доставлять удовольствие. Однако у Сехуна, по-видимому, были свои желания, в которые вряд ли входило освобождение почти добровольного пленника. Хань прикрыл глаза и протяжно простонал, когда офицер наклонился, не переставая резко двигать бедрами, и прижался губами к тонкой шее, заставляя парня запрокинуть голову. Горячий язык скользнул по коже, пробуя ее на вкус, а затем Хань дернулся, чувствуя несильный, но неожиданный укус, который заставил все внизу живота приятно сжаться, а голову закружиться. Он тонко всхлипнул, попытавшись вырваться из крепких рук, но добился только предупреждающего шлепка по ставшей чувствительной ягодице и прикусил губу. Хань опустил голову, тяжело дыша, но Сехун аккуратно поддел его подбородок, заставляя посмотреть себе в глаза. От взгляда расширенных черных зрачков, в которых блестели далеко не невинные желания, по телу в который раз пробежали мурашки, и Ханю показалось, что он смог увидеть себя, абсолютно обнаженного и беззащитного, грубо прижатого к столу, пока сзади в него несдержанно вбивался Сехун, сжимая бледные бедра до синяков. Хань глубоко задышал, чувствуя, как влажные волосы неприятно липнут ко лбу, а губы сами собой складываются в тихое и хриплое: - Я сейчас... - В штаны, как школьник? - хриплая насмешка прозвучала прямо над ухом, но Ханю было все равно, что о нем подумают. Он просто хотел кончить от прикосновений к этому горячему телу, пусть даже потом будет невозможно стыдно стоять покрасневшему, в наручниках, и переминаться с ноги на ногу, чувствуя, как промокает ткань нижнего белья. Хань подался вперед, но Сехун отошел, придержав парня так, чтобы он не упал. - Присаживайтесь, - с издевательской улыбкой офицер указал на стул перед собой, довольно вслушиваясь в полустон-полувсхлип, сорвавшийся с покрасневших губ. - Но... - Да? - Хань прекрасно видел, что Сехун уже сам на пределе, и не понимал, почему тот так резко все прекратил. Офицер сидел перед ним в расстегнутой рубашке, и парень не мог оторвать взгляда от темно-розовых сосков и рельефа пресса, который скрывала крышка стола. - Ты сказал, что вынослив, - пояснил Сехун, поймав вопросительно-жалобный взгляд задержанного. - Мне страсть как любопытно, насколько? Хань сглотнул, сводя колени. - Как думаешь, кто из нас сдастся первым? - офицер насмешливо изогнул бровь и взял в руки ручку и формы для протокола. - Итак, Лу Хань, покажите Ваш паспорт. - То билетик, то паспорт...- пробурчал парень, пытаясь не думать про болезненный стояк, и дёрнулся, от чего наручники больно впились в кожу. Подумать только, за лицезрением сексуального офицера он про них напрочь забыл!- Я не могу показать паспорт. - Хань тряхнул скованными руками, прозрачно намекая на некоторую их функциональную неспособность. - Лу Хань, с Вами одни проблемы, - вздохнул Сехун, покачав головой. - Подойдите. Хань послушно встал, медленно приближаясь к столу, за которым сидел офицер, и неуверенно повернулся спиной, ожидая лязга железа и свободы. Однако Сехун лишь легко погладил слегка покрасневшую кожу, а потом внезапно оказался напротив Ханя, подхватывая его под бедра и усаживая на край стола под еле слышный испуганный вздох. - Так мне будет удобнее искать паспорт. Сехун подтянул стул и сел меж широко разведенных в стороны ног, а Хань почувствовал, что только начавшее спадать возбуждение снова жарко запульсировало по всему телу. Он отвернулся, не желая смотреть, как большие, горячие ладони Сехуна неспешно поднимаются по его ногам, неотвратимо приближаясь к паху. Руки офицера внезапно куда-то пропали, и Хань, прекрасно подозревая о ловушке, все-таки не мог не покоситься на парня, в тот же миг ловя довольную ухмылку, которая отбирала последние капли здравого рассудка, гипнотизируя. Больше Хань не мог и не хотел отводить взгляда от чужих пальцев, которые скользнули к карманам, словно действительно ожидая там что-то найти. - Ничего нет. - Удивительно, - через силу выдавил из себя Хань, прикусывая губу. Сехун ничего на это не сказал, но слишком соблазнительная ухмылка никуда не исчезла, а лишь напротив стала еще шире. Указательный палец офицера медленно кружил по бедру, изредка нажимая, отчего Хань дергался, и постепенно переходя на внутреннюю часть бедра. Парень попытался свести ноги, но вторая ладонь Сехуна быстро пресекла попытку, практически не прикладывая усилий. Внезапно за дверью раздались шаги, а потом кто-то подергал за ручку, явно намереваясь войти в кабинет. Сердце Ханя рухнуло вниз, а он сам испуганно округлил глаза, резко оборачиваясь и краснея. Представив со стороны, как он сейчас выглядит; хуже - как они сейчас выглядят, он зажмурился, молясь, чтобы Сехун не пошел открывать. Стул еле слышно скрипнул, и Хань повернулся в панике, обнаружив, что офицер склонился над ним, заглядывая в глаза. Парень приоткрыл рот, собираясь сказать хоть что-нибудь, но его губ коснулся палец, призывая молчать. Пришедший явно не собирался сдаваться так просто, и ручка затряслась с новой силой, откровенно пугая Ханя. Он очнулся только когда ладонь Сехуна оказалась под его футболкой, лаская. Медленно поднимаясь вверх, она огладила подтянутый живот, немного выпирающие ребра, и остановилась слева, прямо над колотящимся сердцем. - Тихо, - прошептал офицер, легко поглаживая ставший чувствительным сосок, и его голос подействовал на Ханя как успокоительное. Он глубоко втянул воздух, прислушиваясь к незваному посетителю, который, судя по всему, еще топтался под дверью. Указательный палец офицера все так же прижимался к губам парня, и Хань, поддавшись непонятному порыву, внезапно лизнул его, надеясь, что Сехун уберет руку, однако вместо этого палец мазнул по губам, очерчивая их и несильно надавливая. Думая о том, что сегодня явно не его, Ханя, день, он покраснел до кончиков ушей, обхватывая кончик пальца губами и посасывая его, то и дело мягко скользя языком по немного шероховатой подушечке. Сехун резко выдохнул, всматриваясь в то, как крепко зажат его палец между розовых губ, и придвинул своего пленника поближе к себе. Хань еле сдержал стон, чувствуя большой возбужденный член Сехуна, прижимающийся к его. "Только не снова", - обреченно подумал Хань, подозревая, что в этот раз он действительно кончит в штаны. Офицер подался вперед под еле слышный скулеж, пока его рука поглаживала красивый изгиб поясницы, переходя на позвоночник. Хань запрокинул голову, чувствуя, что с каждым движением он все ближе к разрядке, и тут же на его шее оказались чужие губы, быстро целуя, скользя, прижимаясь и оставляя красноватые пятна. За дверью раздались удаляющиеся шаги, и Сехун отстранился, садясь на стул, как ни в чем не бывало. - Где же ваш паспорт? - хрипло протянул он, облизываясь. Чаша терпения неудовлетворенного Ханя переполнялась, и он зло прошипел, раздраженно дергая руками: - Трахни меня или освободи руки, чтобы я хотя бы подрочил себе. Сехун приподнял бровь, выжидающе глядя на парня. Хань заерзал в нетерпении, недовольный бездействием и готовый сам накинуться на офицера, если бы у него только была такая возможность. Когда его ширинка внезапно оказалась расстегнута, парень растерялся, непонимающе глядя на Сехуна, который легко приподнял Ханя, стаскивая с бедер джинсы вместе с нижним бельем, а потом усаживая обратно. - Трахнуть, значит? Что, прямо вот так сразу? Без прелюдий? - горячая ладонь заскользила по внутренней стороне бедра, мягко лаская его. Хань протяжно застонал, когда Сехун склонил голову к его паху, опаляя чувствительную кожу горячим дыханием, и бездумно подался бедрами навстречу, желая получить долгожданную разрядку. - Не так быстро, малыш, - длинные пальцы предостерегающе сжали возбужденный член у основания. - Расслабься и получай удовольствие. Скольжение широкой ладони по крепко стоящему члену приносило неимоверное удовольствие. Сехун умело ласкал его, изредка надавливая большим пальцем на покрасневшую головку, размазывая выделившуюся смазку по всему стволу. Хань даже не заметил, когда пальцы сменились языком, он лишь застонал еще громче, чувствуя, как влажные губы мягко обхватывают его член. Горячий язык скользил по взбугрившимся венкам, очерчивая их. Офицер положил обе руки на выступающие тазовые косточки и стал мягко щипать и мять влажную кожу. Неспешный темп убивал нервные клетки. Хань нещадно кусал губы, чтобы хоть как-то приглушать свои стоны. Он жутко боялся, что тот, кто стоял за дверью, вернется, и тогда все пропало. Однако с каждым новым движением шершавого, горячего языка страх отходил на второй план. Сехун даже сейчас издевался. Он с до невозможности пошлым звуком выпустил член изо рта и улыбнулся, поймав томный, измученный взгляд Ханя. Губы вновь запорхали по стволу, осыпая воздушными поцелуями. - Пожалуйста... - прохрипел Хань, привлекая к себе внимание. - Умоляю, расстегни наручники. Офицер садистски ухмыльнулся; быстро привстав, схватил задержанного за загривок, и с нескрываемым удовольствием медленно оттянул его голову назад. Лизнул яремную впадину, а затем повел мокрую полосу вверх, до самых губ, упиваясь чужими полустонами-полувсхлипами. Но как только Хань приоткрыл рот, чтобы впустить полюбившийся язык, Сехун отпустил его волосы, резко нагибаясь и с силой всасывая одну лишь головку, с наслаждением вслушиваясь в протяжный, отчаянный стон. Было невозможно жарко, невозможно странно и просто невозможно. Хань хрипло дышал, запрокинув голову, все еще чувствуя чужой язык между ключиц, и поджимая пальцы ног при мысли о том, что ему, полуголому и скованному наручниками, отсасывает офицер полиции на собственном столе. Губы начали скользить по стволу гораздо быстрее, и Хань не уловил тот момент, когда остался лишь язык, мягко двигаясь вверх и вниз, обводя головку и прижимаясь к основанию, практически задевая мошонку. В голове было приятно пусто; он последовал совету Сехуна и просто получал удовольствие, ожидая, когда уже этот садист в форме разрешит ему кончить и одновременно желая оттянуть этот момент как можно дольше. Пальцы, крепко сжатые внизу члена, не давали подойти к разрядке, и когда очередной раз губы офицера издевательски легко прикоснулись к головке, Хань опустил голову, пытаясь сфокусировать зрение и посмотреть на Сехуна с укоризной, однако вид покрасневших, немного опухших губ и языка, старательно вылизывающего его член, позволили лишь жалобно хныкнуть. - Пожалуйста, сделай что-нибудь... Сехун внимательно посмотрел на него, глубоко вздыхая и поднимаясь со стула. Хань не мог себе отказать в том, чтобы мысленно огладить это шикарное тело, покрыть поцелуями светлую кожу и прикусить розовые соски, добиваясь того, чтобы они затвердели. Парень был в своих фантазиях, когда его стянули со стола, ставя на подрагивающие ноги. Он потянулся к Сехуну в надежде прикоснуться к чужим губам, но офицеру достаточно было просто приподнять голову, чтобы поцелуй пришелся на подбородок. Хань был доволен и этим. Ладони легли на его ягодицы, сжимая их, и парень простонал, выгибаясь. Стоять босым на прохладном полу было не слишком приятно, но ради чужих рук он готов был потерпеть. В голову пришла мысль, и Хань приподнял ногу, потирая коленом твердый член Сехуна через тонкую ткань строгих черных брюк. Пальцы на заднице тут же сжались, наверняка оставляя следы, а потом парень опять оказался прижатым грудью к столу, но теперь поза была слишком откровенной, чтобы быть двусмысленной. Длинные пальцы пробежались по взмокшей от пота спине, слегка надавливая на острые позвонки, спускаясь всё ниже, заставляя Ханя сбивчиво задышать. Сехун медленно выцеловывал маленькие аккуратные ямочки на пояснице парня, в то время как его пальцы скользнули между упругих ягодиц, раздвигая их и открывая вид на розоватое колечко мышц. Слегка отстранившись, Сехун невольно залюбовался открывшейся перед ним картиной: тяжело дышащий обнаженный парень со скованными руками полулежал грудью на его рабочем столе, широко расставив ноги и едва не умирая от перевозбуждения, и Сехун мог делать с ним всё, что хотел. Он облизнул губы, прикусывая нижнюю, и прижал подушечку большого пальца к сжавшемуся кольцу мышц, замечая как Хань замер, перестав дышать. Трахаться - это, конечно, здорово, но без смазки очень и очень больно - как во время, так и после. А если учесть, что парнишка под ним физрук, работа которого стояния на месте не предполагает, то ситуация приобретала удручающий оттенок. Как он потом правильные приседания показывать будет? Погрузившись в размышления, Сехун не заметил, как стал постукивать пальцем, заставляя Ханя каждый раз мелко вздрагивать. - В рюкзаке, - простонал Хань, и теперь даже кончики его ушей заалели. Сехун несильно надавил, вырывая из чужой груди вздох, и наклонился, прикусывая тот самый милый кончик уха. - Значит, ты готов всегда и везде? Как удобно. Тепло чужого тела исчезло и раздались торопливые шаги, а за ними - звук расстегивающегося рюкзака. Хань уперся лбом в столешницу, морально готовясь выслушивать подколы по поводу находки. - Сколько хороших мальчиков носят с собой смазку, а? Как ты думаешь? Хань только тяжело вздохнул, предпочитая молчать, но когда пальцы, покрытые прохладной субстанцией, коснулись его, он снова подался назад в нетерпении. Он просто хотел кончить. Сехун откровенно мучил его, не скрывая удовольствия от того, что Хань жалобно выпрашивал большего. Когда наконец в него проник первый палец, из груди вырвался вздох облегчения, и даже не слишком приятные тянущие ощущения не могли перебить предвкушения разрядки. Хань уже буквально представлял, как устало осядет прямо возле стола, чувствуя себя немного использованным, и будет смотреть на невозмутимого Сехуна, пуговичку за пуговичкой застегивающего светлую рубашку. Еще один палец намекнул, что думать о том, что будет потом, слишком рано. Все впереди. Хань старался максимально расслабиться, расставляя ноги пошире, ибо Сехун мог и всю ночь его промучить слишком тщательной подготовкой. С добавлением третьего пальца пришла ноющая боль, но Сехун умело отвлекал парня, в неспешном темпе надрачивая его член. - Давай уже, - болезненно поморщился парень, когда Сехун начал раздвигать пальцы. - Я достаточно растянут. - Прости, но у меня размер побольше, чем три пальца. Придется еще немножко потерпеть. Хань почти до крови прикусил губу, стараясь не застонать от боли. В нем уже свободно скользило четыре пальца, а офицер и не думал останавливаться. У парня даже промелькнула мысль попросить прекратить всё это, но она тут же испарилась, стоило Сехуну нащупать простату. Громкий протяжный стон послужил сигналом к действию и Сехун, наконец, вынул пальцы из растянутого колечка мышц, с восторгом вслушиваясь в последовавший за этим разочарованный вздох. Офицер спешно смазал свой член и направил головку, легко проскользнув внутрь жаждущего тела. Но стоило ему углубить проникновение на пару сантиметров, как Хань весь сжался, тихонько поскуливая. Оказалось, мучитель не врал на счет размера. Однако теперь-то останавливаться точно никто не собирался. Сехун склонился над Ханем, плотно прижимаясь к спине, и обхватил его одной рукой поперек груди, вторую располагая на уже почти законном месте - члене. Действия эти были проделаны с такой нежностью, что Хань растерялся. Он повернул голову, чтобы на всякий случай проверить, действительно ли к нему прильнул офицер О, и тем самым облегчил ему задачу. Парень накрыл теплые губы своими, мягко раздвинул их языком и принялся страстно целовать, одновременно дроча и проталкиваясь внутрь. Как он и думал, Хань отвлекся, всецело поглощенный поцелуем. Сехун медленно двинул бедрами, стараясь держать себя в руках и не начать грубо трахать податливое тело. Под неспешный ритм Хань вскоре расслабился, и Сехун аккуратно опустил его обратно на стол, позволяя найти точку опоры. Однако на этом его терпение кончилось, и его ладони легли на чужие бедра, держа их крепко и натягивая на себя с каждым толчком. Хань почувствовал резкую перемену, но вместо возмущений из горла вырывались только стоны, которые он безуспешно пытался скрыть. Член, свободно и быстро двигающийся в его теле, постоянно посылал разряды тока вдоль позвоночника, который оттуда переходил в дрожащие ноги и немного затекшие руки, заставляя Ханя сжимать пальцы и скрести подушечками по нагретому металлу наручников. Он чувствовал себя абсолютно безвольным, и это еще больше заводило его сейчас. Когда ладонь Сехуна обхватила его за шею, дергая назад, парень прогнулся, чувствуя чужие губы на дернувшемся кадыке, подбородке, а потом наконец и на своих губах. Воздуха не то, что не хватало - его не было, и с каждым толчком и поцелуем его становилось все меньше. Голова закружилась, а внизу живота все начало приятно стягивать, и Хань жалобно проскулил в надежде на то, что его поймут без слов и позволят кончить, однако Сехун больше не прикасался к его члену. Парень быстро подавался назад, словно в бреду беззвучно шепча просьбы, но Сехун был слишком идеальным мучителем. Внезапное прекращение движений заставило Ханя заерзать в попытках насадиться глубже, но ответом ему была тихая усмешка и наливающийся розовым шлепок на ягодице. Сехун резко вышел из него, и Хань готов был просто прикончить парня за это отвратительное чувство неудовлетворенности и пустоты. - Вернись, - прохрипел он, двигая бедрами и чувствуя на себе голодный взгляд. Однако на его плечи легли сильные руки, помогая подняться. Хань недоуменно посмотрел на офицера расфокусированным, помутненным взглядом, и потянулся за поцелуем, в то же время прижимаясь к нему с боку и пытаясь потереться в надежде на то, что хоть это ему будет позволено. Но кажется, давно пора было понять, что он попал в руки к самому настоящему садисту, который отошел, усаживаясь в кресло и, широко раздвинув ноги, сжал свой влажный от смазки член, пару раз быстро проводя по нему. - Иди ко мне, - прошептал Сехун, облизывая губы, и Хань не мог не послушаться, делая несколько шагов на подкашивающихся ногах до того, как на его бедра уже привычно легли чужие ладони. - Побудь наездником, малыш. Хань сокрушенно простонал, не представляя, как он сможет забраться на парня со скованными за спиной руками, но Сехун легко приподнял его, позволяя опереться коленями по обеим сторонам от его бедер. Хань прильнул к горячему телу, с тихим стоном проезжая членом по рельефу пресса, однако пальцы Сехуна, пережавшие его у основания, ясно дали понять, что сегодня парню придется играть по чужим правилам. - Давай, - у Ханя пролетела мысль, что он просто ненавидит ухмылку на этих красивых губах, но в то же время не может оторвать от нее взгляда. Сехун легко провел пальцем по его щеке, привлекая внимание. - Я помогу тебе. Хань опустил голову, замечая, как ладонь офицера крепко сжимает его член, и Ханю действительно оставалось только медленно опуститься с тихим измученным стоном. Без опоры двигаться было немного страшновато, но Сехун сказал, что поможет. Тем более, что обе его руки уже легли на пояс, надежно стиснув, удерживая в нужном положении. Хань глубоко вдохнул, приподнимаясь, а затем мягко опустился. Его тело не отклонилось ни назад, ни в стороны, поэтому следующие несколько движений он совершил без опаски. Лишь переплетение сбитых дыханий нарушало установившуюся тишину. Сехун внимательно следил за сосредоточенным выражением красивого лица, но навстречу не подавался. Ощущения отличались от тех, что Хань испытывал, будучи прижатым к столу, и не в лучшую сторону. Парень недовольно поморщился. Кажется, теперь они играли в игру "Найди моим членом свою простату". Хань остановился, с сопением прожигая взглядом дырку в офицере, на что тот только дерзко ухмыльнулся, вскинув бровь. - Попробуй другой угол. Хань поерзал. Привстал, упираясь коленями в сиденье - внутри осталась одна головка - и сразу же резко опустился. Попавший по нервам член вызвал сладкую судорогу, объятую стоном. Хань поспешил повторить, но в этот раз Сехун толкнулся навстречу, заставив парня вскрикнуть. - Быстрее, - прозвучал практически приказ низким, глубоким голосом. Хань не мог его проигнорировать. Он стал насаживаться все резче, чаще, а благодаря ответным рывкам - глубже. Оба уже без стеснения стонали, захлебываясь в удовольствии. Голова Ханя то и дело вскидывалась на особо мощных толчках, превращая стоны в хрипы. Парень в отчаянии подался вперед, не прекращая скакать на Сехуне, и как можно теснее прижался к его груди. Собственный член едва ли не разрывался от пульсирующей по венкам крови - Хань еще ни разу в жизни так сильно не хотел кончить. Сехун, словно прочитав его мысли, сместил одну руку на поясницу, а второй сжал сочащийся смазкой ствол и принялся крепко надрачивать в такт фрикциям. Темп стал просто бешеным, от чего Хань подался еще ближе, с тихим хныканьем утыкаясь носом в шею Сехуна и чувствуя, как все тело сжимается в немного болезненном удовольствии, а потом силы медленно покидают его вместе со спермой, горячей струей скользнувшей по животу. В следующую секунду Сехун мстительно укусил Ханя за плечо, заставив вскрикнуть, не прекращая вбиваться в подрагивающее от бурного оргазма тело. - Плохой мальчик, - Сехун сильнее сжал зубы, тут же целуя покрасневшую кожу. - Кончил без меня. Еще несколько быстрых толчков и офицер сладко простонал, обильно кончая внутрь парня. Хань шумно втягивал носом раскаленный воздух, не в силах издать ни звука, обессиленно опустившись на чужую широкую грудь. В глазах резко защипало и парень зажмурился, с ужасом понимая, что плачет. - Тише, тише, - успокаивающе прошептал Сехун, ласково поглаживая чужую спину. - Всё хорошо, Хань. Одной рукой приобнимая парня за талию, Сехун потянулся к столу, звеня чем-то. Злополучные наручники с тихим щелчком исчезли с тонких запястий. Хань, уже не сдерживаясь, всхлипнул, с трудом поднимая затекшие руки и обнимая Сехуна за шею, пряча лицо на груди парня. Эмоции переполняли его, выплескиваясь наружу, но это было приятно, он давно искал разрядки не просто физической, но и моральной, чтобы почувствовать себя полностью истощенным и уставшим. Хань постепенно выравнивал дыхание, пока Сехун аккуратно обнимал его, поглаживая по взмокшим волосам и плечам. Наконец, поняв, что на смену резкого эмоционального всплеска пришла приятная сонливость, Хань с легкостью избавился от нее, мотнув головой и слабо куснув офицера за плечо. Вставать было не слишком комфортно, но под рукой у Сехуна оказались салфетки, поэтому с бедер Ханя были стерты все видимые следы секса. Парень довольно потянулся, бесстыдно возвращаясь на колени к Сехуну и неспешно целуя его. - Ну что, счастлив? - с легкой улыбкой спросил тот, глядя в лукавый прищур карих глаз. - Не знал, что вы такой садист, офицер, - Хань игриво царапнул ногтями по чужой груди. - Между прочим, ты прекрасно видел, что в рюкзаке лежали презервативы. - Ты стоял раком у моего стола. Голый. Мне некогда было думать. К тому же, не ты ли хотел реалистичности? Хань лишь закатил глаза, целуя подбородок парня, а потом снова встал. - Идем домой, и захвати наручники. Теперь я буду офицером, а ты отдохнешь от работы. Прежде чем открыть дверь кабинета, Сехун обнял своего парня со спины, коротко целуя его в шею.