You're in the Army now

Пить надо в меру. Не до красных гиппогрифов, зелёных Снейпов и Волдемортов, размахивающих плакатами: «Грейнджер — в президенты!» А ещё пить надо с Грегори Гойлом. Не с младшим — что взять с пацана? — а с проверенным, надёжным и молчаливым. Чтобы домой донёс, в случае чего. И ни в коем случае не следует пить с Уизли, особенно на их территории! Не то понарасскажут тебе: «Вингардиум Левиоса, Вингардиум Левиоса!» — а утром проснёшься весь из себя мимбулус мимблетония. И жена потом устраивает скандалы: дескать, может, оставить тебя в таком виде, дорогой? Всё равно пользы — ноль, так хоть редкое растение, подружкам покажу, нынче все на Лонгботтома смотрят, нынче мимблетонии эти в моде. А поливать буду, не сомневайся... У, злыдня! Что же они вчера отмечали, устроив налёт на магазинчик подарков и ничего противозаконного там не обнаружив? Постоянный успех подарочных Волдемортов? Новые наборы из «Ужастиков Умников Уизли» — Волдеморт готичный, Волдеморт гламурный и Волдеморт этнический, афроамериканский? Голова трещит, ничего не вспоминается... Долохов, вон, этнического русского Волдеморта прикупил. С балалайкой, в валенках, на змее ситцевый платочек... Эх, Наджини лихо-то как на хвосте отплясывает! А Волдеморт лихо на балалайке играет. Долохов все обновления и аксессуары собирается докупать, постоянный клиент, Уизли тут же скидку ему оформили, все дела... А жену-то вообще как зовут? И где он сейчас находится? А Уизли где? — Профессор! Профессор Мальсибер! Так. Это Лонгботтом. Он уже давно прячется где-то в Хогвартсе, причём Снейп, зараза, знает, где именно, однако молчит, словно... а словно кто, собственно говоря? Словно не Снейп вовсе! — Профессор, с вами всё в порядке? — Нет, — язык слушался с трудом, а образ жены, которую хоть ты тресни, но позабыл, как зовут, маячил перед глазами. — Я мимбулус мимблетония. Меня надо полить. А что? — Эээ... как скажете, профессор. Агуаменти! Рухнувший за шиворот водопад вышиб, наконец, из головы мысли о благоверной (или благоневерной?) супруге, и Мальсибер со стоном поднял голову с холодного и мокрого каменного пола. Лонгботтом смотрел на него участливо и немного встревоженно. Да-да, тот самый Лонгботтом, который ещё вчера (или уже позавчера?) со своей Армией Дамблдора устроил налёт на кабинет трансфигурации. Ничего не унёс, но нервы всем потрепал изрядно. Главным образом потому что исчез, словно трансгрессировал — что, как известно, на территории Хогвартса совершенно невозможно. А отдуваться кому пришлось? Правильно, Огастусу Мальсиберу, как гриффиндорскому декану. Вот дёрнул же его чёрт выполнить просьбу Лорда! Впрочем, если б не было просьбы — был бы приказ. Уж что-что, а нрав Волдеморта Мальсибер знал куда лучше, чем имя собственной жены... да как же её, драклы всё раздери? — Лонгботтом, ты из старинной фамилии. Как зовут мою жену? Прежде чем ответить, Лонгботтом задумчиво покрутил в руках палочку, и Мальсибер ухмыльнулся, почувствовав лёгкую щекотку. Целебные сканирующие чары, знаем, помним, даже сами практикуем, правда получается через раз, а после Азкабана — через два на третий... Интересно, у Лонгботтома выходит лучше? Видимо, чары показали, что всё в норме, поэтому Лонгботтом, едва заметно пожав плечами, ответил: — Её зовут Инесса Капуциния, профессор. Может, вам мантию высушить, или... Договорить Лонгботтом не успел. Мальсибер в прыжке ударил мальчишку локтём в горло, перехватил руку с палочкой, стоически стерпел пинок в голень (и когда навострился, стервец?) и, прижав руководителя Сопротивления к стене, пробурчал: — Не выпускай противника из виду. Никогда. Чему вас на ЗОТИ учили? Невилл Лонгботтом не сопротивлялся. Растянул в улыбке рот и прохрипел: — Ну вы даёте... Может, хватит, а? Вы ж это уже показывали вчера! Так. Всё страньше и страньше, как сказала бы девица из какой-то маггловской книги, название которой Мальсибер напрочь забыл. А жену, значит, Инесса Капуциния зовут. Дурацкое имя. После Азкабана забылось слишком многое. Мальсибер знакомился с миром заново, каждый день открывая для себя удивительнейшие вещи — и с изумлением узнавая, что раньше он о них прекрасно знал. Приглушённый сип прервал размышления о бренности бытия и преходящести всего сущего. Одно такое сущее как раз собиралось перестать быть живым, поэтому пальцы пришлось разжать, и Лонгботтом сполз по стене, надсадно кашляя, судорожно хватая ртом воздух, но почему-то при этом умудряясь улыбаться. Удивительный молодой человек. Может, это его надо проверить целебными чарами? — Уфф... — Лонгботтом откашлялся в последний раз и отчаянно закивал: — Я всё понял, правда, понял. Дайте мне хоть пару дней на отработку материала, что ли, а потом уже нападайте! — Бдительность должна быть постоянной, — резко ответил Мальсибер, щегольнув перевранной цитатой из Аластора Грюма. Затем вспомнил (очень вовремя, да!), что он теперь декан факультета Гриффиндор, и добавил: — А вот если бы кое-кто ходил на мои занятия, то не возникло бы нужды в такой практической демонстрации. — Да мы ведь вам уже пообещали вернуться в башню! Ну, конечно, если Кэрроу перестанут беситься. Вы обещали за ними... присмотреть. Слушайте, а это вы Амикуса Кэрроу в пруд к Гигантскому кальмару сбросили? — Профессора Амикуса Кэрроу, — автоматически поправил Мальсибер. Подробности вчерашнего вечера мало-помалу прояснялись в голове, и Огастус впервые пожалел о блаженной амнезии. — И нет, это не я, это Долохов, в рамках практической демонстрации одного интересного дурмштрангского заклятья... Я тебе тогда как раз диктовал состав зелья, облегчающего последствия круциатусов. Вчера, после попойки с братьями Уизли, Мальсибер принялся жаловаться Долохову на жизнь. Почему именно Долохову, память так и не удосужилась воспроизвести. Вроде, не дружили толком никогда... Видимо, так сильно подействовало исполнение «Боже, храни королеву» на балалайке этническим русским Волдемортом. Вот уж действительно — ужастик от умников Уизли... А жаловался Мальсибер, во-первых, на Армию Дамблдора, во-вторых, на Снейпа, а в-третьих, снова на Армию Дамблдора. А чего они? Прячутся где-то, потом бац! — вылетают, всё взрывают, обратно улетают... Прямо Упивающиеся Дамблдором какие-то, а не добропорядочные ученики! Между прочим, он, Мальсибер, вовсе не хотел командовать Гриффиндором! Он красно-золотое с детства терпеть не может, нелюбимые цвета, нелюбимые размеры! И грифон на знамени тоже нелюбимый! Кто ж знал, что профессора Макгонагалл удар хватит, когда Снейпа назначат директором? Вот он, Мальсибер, всегда старую стерву уважал... то есть, старую кошку... короче, профессора Макгонагалл! Он на её место никогда не метил! Если б не Лорд с его фанабериями... И теперь нужно защищать от всех подряд, включая самого себя, кучу озабоченных подростков, ненавидящих собственного декана! А у него, Мальсибера, сильно развито это самое чувство, забыл, которое... Ответственности, да! И чего ему теперь делать? Долохов слушал, поддакивал, подливал, а затем предложил пойти и поискать маленьких мерзавцев. — А если найдём? — хмуро поинтересовался Мальсибер, опрокидывая очередную стопку и занюхивая танцующей Наджини в голубеньком платочке. Змею Долохов отобрал, тоже занюхал стопочку, поставил возмущённо извивающуюся Наджини на место и азартно хлопнул ладонью по столу: — Когда найдём — выскажем им всё прямо в лицо! А если не захотят подставить лицо — так магия на то и магия, чтобы подтащить и врезать... в смысле, высказать! Короче, пошли искать! И они пошли. Ну то есть аппарировали в Хогсмид, оттуда каким-то образом (тут снова провал в памяти... при чём тут «Кабанья голова» и бледный кабатчик, как-там-его?) добрались до школы и отправились шуровать по коридорам, пугая призраков и ругая последними словами портреты. Затем Долохов поймал за ногу Пивза... или это Пивз поймал за ногу Долохова? В общем, в логово Армии Дамблдора они ввалились втроём, в обнимочку. А Волдеморт в кармане Антонина продолжал наигрывать «Правь, Британия, морями». Потом случилась драка. Это Мальсибер помнил точно. Неплохие они ребята, Армия Дамблдора, если б Орден Феникса так дрался, как нынешние детки, то ещё не факт, что ситуация скатилась бы до такой... хм... Так, а почему следующее воспоминание — стоящие ровным строем армейцы (или дамблдорцы?) и он, Мальсибер, пожимающий руку Лонгботтому? — Ладно, — вздохнул Огастус, решив с воспоминаниями разобраться чуть позже. — Долохов где? — У директора Снейпа, — пожал плечами Лонгботтом, — оформляется на должность преподавателя Тёмных искусств. Будет вести ТИ, а преподавать ЗОТИ. Говорит, всю жизнь мечтал поработать в дурдоме санитаром... ну, то есть он в восторге от Хогвартса, в Дурмштранге, по его словам, гораздо скучней было. Так что, профессор, мантию вам высушить? — Спасибо, Лонгботтом, я сам. А вы ступайте себе... да, ступайте. К Снейпу Мальсибер не шёл, а летел, едва не сверзившись с очередной лестницы и на ходу буркнув какие-то извинения возмущённо взвизгнувшему портрету. Сзади пару раз раздавались чьи-то быстрые шаги. Понятно, Армия Дамблдора бдит. Ну и пусть его, Лонгботтома, с его паранойей. У Мальсибера она всё равно длиннее... тьфу, в смысле, больше и масштабней! Снейп пребывал в благостном настроении — впервые за очень долгое время. С порога объявил ошарашенному Мальсиберу благодарность за отстаивание интересов учеников и перевербовку Лонгботтома, а когда ошалевший вконец Огастус попытался было возразить, Снейп сделал страшные глаза и прошипел: — Предпочитаешь, чтобы маленьких прохвостов круциатили Кэрроу? — Предпочитаю, чтобы их вообще никто не круциатил, — отрезал Мальсибер, выпрямляясь. — Как декан, я чувствую ответственность... — Разумеется. Поэтому твоё следующее задание, как декана — найти способ передать ученикам твоего факультета, Гарри Поттеру, Гермионе Грейнджер и Рону Уизли, кое-какие... хм... материалы. Учебные и практические. — А как же Лорд? — брякнул Мальсибер, чувствуя себя последним дебилом. — А что Лорд? — отозвался Долохов, появившийся из подсобки в мантии хогвартского преподавателя. — Он что, декан? Может, он чувствует ответственность? Мальсибер повернулся к Снейпу и возмущённо поглядел господину директору в бесстыжие глаза. Снейп едва заметно, одними уголками губ, улыбнулся. — Ладно, — сдался Мальсибер. — Поговорю с Лонгботтомом. Удивительно практичный молодой человек, у него наверняка найдётся пара идей. И Долохов, вытащи Амикуса Кэрроу из-под кальмара, а то весь пруд провоняется. Долохов пожал плечами и отправился к выходу, насвистывая что-то определённо русское и совершенно точно этническое. Из левого кармана новёхонькой мантии раздался негромкий перебор струн маленькой балалайки. Со стены директорского кабинета на творившееся безобразие благостно смотрел Альбус Дамблдор, вертя в нарисованных пальцах лимонную дольку. А Невилл Лонгботтом задумчиво глядел на свиток, где, под подписями всех членов Армии Дамблдора, красовались два новёхоньких автографа. Немного корявые, но подлинные. Кажется, не хватает ещё одной подписи, решил Лонгботтом. А чего? Гулять так гулять! Он решительно закинул на плечо изумлённо квакнувшего Тревора и широким шагом направился к директорскому кабинету. Над Хогвартсом занимался новый день.