Короли,мерзавцы и немного битого стекла.

Логан От недосыпа хочется власти. По утрам одного-расстрела. И прогресс режет мир на части, Для меня это слишком смело. Утром кашель,интриги,спелтни, Чья-то подлость и злость на завтрак. Шлю в газеты счастливые бредни: мол всё лучшее будет завтра Король Логан сидел, развалившись на троне, и сквозь смеженные веки изучал аврорианского посла. Хотя, как поговаривала одна знатная персона, развалиться может только монорельс, а король восседает. Восседает так, будто у него сломан позвоночник в нескольких местах. Странная поза государя посла ничуть не трогала— он брызгал слюной, размахивал какой-то бумажкой и чуть не топал от злости. Молодой переводчик уже давно отчаялся уловить хоть что-то в быстрой и эмоциональной речи и просто смотрел на короля взглядом побитой собаки из-за толстенных стекол очков. Одной линзой которых вполне можно было сжечь весь аврорианский флот. Юношу подобрали в здании закрытой академии, он там вроде жил. Король Логан потер веки кончиками пальцев. По идее, юноша должен был его ненавидеть, но особой злобы в расфокусированном взгляде не замечалось. Король вообще не разбирался в тонкостях отношений, в искусстве управления эмоциями и иными всяческими ненужными вещами. Наверное, зря. Хотя если бы его трогало все то, что говорят за спиной, а частенько и в лицо, то он бы не был государем. А был бы…просто переводчиком? Тишине предрассветных сумерек рассек гудок фабрики. Рабочим пора собираться на работу. -Доброе утро, господин посол.— тяжелый, как брахатные занавески, которые еще не скоро тронет рассветные лучи, взгляд короля остановился на переносице разодетого в шелка и золото посла. -Доброго вам утра и легкой дороги. Посол долго стоял, недоуменно поглядывая то на удаляющегося короля, то на застывшего переводчика, судорожно придумывающего, как бы помягче сгладить этот конфликт. Гудок прогудел второй раз и ворота фабрик закрылись. Ловкач Он усталый владыка,я плут и немного пройдоха. Я достаточно жил и я знаю,как это плохо. Барри выполз из комнаты только на четвертый день после того, как пахнущий чем-то подозрительно сладковатым врач снял последние швы и, пару раз врезавшись в косяк двери, покинул темную комнатушку. Шея еще болела. При движениях, ходьбе и особенно при созерцании сверкающих стекляшками глаз голов волков над каминами. А те ссадины? А заляпанный кровью новенький камзол? Нет, этого Барри простить ему не мог. Это он во всем виноват. Вечно. Всегда. Во всём. Так говорят все, а значит-это правда. Возле перил лестницы Барри сделал привал-пару глотков полусухого, тайком изъятого в погребах перед злополученным карнавалом -и по ступенькам вниз. -Козел. Кретин. Извращенец хренов. Дегенерат. Ублюдок.— каждая ступенька давалась с трудом, так что отвлекаться на придумывания новых нелицеприятных истин про своего хозяина было просто необходимым. На шестой ступеньке бутылка была допита и разбита о перила. Слова крепчали, как лёд при морозе. На душе становилось все легче и легче… Легкое постукивание тросточки по плитам пола заставило Барри испуганно вжать голову в плечи. -Должен тебя предупредить— если ты хочешь расслабиться с девочками в городе, то наш король разогнал всех дамочек и теперь найти их будет очень и очень сложно. – кресло у камина скрипнуло, Ловкач легко развернул его. -И позволь спросить— за что же ты награждаешь себя такими грубыми словами? Оставь, не казни себя-ты достаточно расплатился за свой промах…— Ловкач изучал набалдашник трости— Барри не мог точно разглядеть, но трость была новенькой, явно недавно приобретённой. -Обычно я нравлюсь барышням. Кто же знал, что эта окажется настоящей с..-Барри кашлянул— воспоминания о славной порке на конюшне из-за сквернословия еще не до конца выветрились из памяти.— …самкой оборотня?! -Любая женщина, на самом-то деле, может оказаться чем угодно, Барри. Принеси кофе в мой кабинет. И чернильницу. И бумаги побольше. И приберись там.— Ловкач перевел взгляд на камин. Да, у ублюдочного господина явно дела шли как-то не так, обычно с утра он пьет не кофе, а что-то покрепче. И ест. При чём не один. Барри поднял взгляд на ступеньки, закашлялся, в кулак процедил очень-очень нехорошее слово, что тянуло минимум на две порки и начал свое восхождение. Но стук надоедливой трости, которую Барри очень хотел бы засунуть Ловкачу..Да, стук трости прервал его размышления и заставил обернуться. -Не надо кофе.-Ловкач стоял возле дверей, задумчиво полируя кончиками пальцев набалдашник трости. -Распорядись насчёт ужина на мансарде. Дверь захлопнуло сквозняком и Барри все-таки успел разглядеть набалдашник— оскаленная пасть оборотня. Барри глухо зарычал и топнул ногой, но тут же жалобно взвыл— разбитые бутылки имеют неприятное свойство встречаться в самый неподходящий момент. Логан-Ловкачу Не верю. Никому и никогда Слова все лживы, лживы даже взгляды. И речь его-как плавная вода. А в водах рек бывают водопады. И маска старого развратника -игра. И та борьба за деньги -лишь привычка… ..играют ворохом твоих бумаг ветра. Не нужен ключ к душе твоей, а лишь отмычка. В бумагах было что-то не так. Да что там, в бумагах творилось вообще неизвестно что! Расчеты походили на просто произвольный набор чисел, тысячи золотых утекали сквозь них как вода из ржавого водопровода. Обычно в такой ситуации пахло порохом и летели головы, но сейчас жестокий и бесчеловечный тиран Логан даже не мог уловить, кто же виноват в этих финансовых махинациях. А ведь говорил ему астролог, что сегодня неблагоприятный день, говорил… Надо было забиться в старый форт в Грорелесье с отрядом старых вояк и хорошей бутылкой кислого, как истина, яблочного сидра и знай себе палить бездумно по пустотелым… А не сидеть в этом душном темном кабинете, все глубже и глубже погружаясь в бумажное безумие. Логан встал. Прошелся по кабинету, зажигая потухшие свечи. Нервно переставил парочку поближе к центру стола— опасно, документы могут легко загореться, ну да к хоббам эти лживые документы! Логан провел мизинцем по шраму и тяжело вздохнул. Да и брат пропал куда-то…Говорят, что он. Да пошли они, эти лживые слухи! Ловкач-Логану Снимем маски, господа. Бал окончен. Ночь не вечна. Государь наш, как вода— То тревожен, то беспечен. Бал окончен. Всё прошло. И остались только маски. Мотыльком в твоё стекло— Ты герой из страшной сказки. Скрип открывающейся двери не застал Логана врасплох, он стоял возле стола, скрестив руки на груди и с плохо скрываемым отвращением смотрел на вошедшего. -Простите за ночное вторжение, но всему городу известно, что вы по ночам не спите, пьете кровь девственниц и едите за завтрак младенцев. Ну, я вот и предположил, что некая доля правды в этом все же есть. -Что?— голос Логана был сух и твёрд, как обычно, но к этому примешалась какая-то странная хрипотца. Нет. Запах ржавчины. Он всегда сопровождает ЭТО, лишь бы показалось, лишь бы Ловкач и правда пропах ржавчиной, лишь бы… -Я пришёл забрать подписанные вами бумаги, завтра утром уже готов работать.— Ловкач застыл у окна, с любопытством кося на короля, который судорожно теребил воротничок рубашки. Логан замер. Перевел взгляд на листы, его синеющие губы исказила торжествующая усмешка— он понял, куда и по чьей воле закралась досадная ошибка тысяч так на двадцать,но… Тихое сипение перешло в тягостное стонущее дыхание, свистящее и громкое. Это походило на работу сломанного парового котла. До двери путь был долог, да Логан был не уверен, что дойдет. А упасть…Король низко склонил голову, вцепившись руками в карту. Дышать…Выдохнуть…Воздуха, хоть немного, он же не просит о чём-то большом, не просит о армии, о мировом господстве, о бутылке бренди.. Он просит о возможности выдохнуть, возможности не видеть перед глазами эти красные круги. О том, чтоб не болело. Разве он когда нибудь о чем-то просил?! Сквозь пелену размытого мира отчетливо проступал силуэт сидящего в кресле Ловкача. -Кхм, я бы мог открыть окно. Но..по техническим причинам, это усугубит положение.— Ловкач покосился на синий дым из труб заводов и деликатно кашлянул в кулак. На скрюченного Логана он не смотрел. Изучал набалдашник трости. И король был ему страшно благодарен. О, как он ненавидел себя за эти приступы, как он был слаб и никчёмен… Ловкач медленно встал и подошел к карте, долго изучал горы, затем открутил крышечку изящной фляги и протянул ее Логану. -Выпьете, мой король? –помимо воли Логан втянул удушающее резкий запах какого-то заморского алкоголя и закашлялся, выдыхая воздух. -А я вот это пью.— поцокал языком Ловкач, делая мощный глоток. -Я понял. Вы не подписали и все такое…Чего так нервничать? -Ты…вообще понимаешь, что творишь?— Логан никогда не был дипломатом, а сейчас, когда ноги подкашивались, а горло еще страшно саднило, как-то все уроки переговоров забылись. — А вы понимаете, что творите? Вы правитель, идеальный, сильный, умный. Справделивый, не побоюсь этого слова. Кто знает о вашей астме? Никто! Вы не имеете пороков, ваша светлость. Вы безупречны. А народ безупречных не любит. Вы не показываете свои слабости и вас скоро уничтожат. Прощается все, кроме силы. Помяните моё слово. Логан замолчал. Он молчал долго, покачиваясь на все еще слабых ногах, потом зажег потухшую свечу и медленно поднес к ней документ Ловкача. Двое мужчин смотрели, как корчится в последних муках злополучнная бумага. -Я мерзавец.— обычно звонкий голос звучал хрипловато, устало и надтреснуто. –Мерзавец, развратник, плут и меркантильная сволочь. Об этом знают. Логан склонился над картой. И лишь когда Ловкач намеревался прикрыть за собой двери подал голос. -Затея с поднятием пустотелых в качестве работников-полный провал. Ушедшие с заводов поднимут бунт, остальные не смогут работать. Ты никогда не был силён в прогнозах. Ловкач тихо склонил голову и отсалютовал шляпой. Вскоре в коридоре послышался звонкий шлепок и смущенное девичье хихиканье. Король Логан потер переносицу и улыбнулся.