***
Поезд привозит Эдмунда и Люси рано утром, и Питер вызывается встречать их — он получил права и теперь ездил на папином старом автомобиле. Люси птичкой слетает со ступеней поезда и бросается в его объятия: — Питер! — радостно смеётся она и прижимается к нему — такая же искренняя и жизнерадостная, как в детстве. — Здравствуй, Лу, — шепчет Питер — он вдруг осознаёт, сколько не видел Люси, и слёзы подкатывают к глазам, поэтому он боится говорить громко и не сдержаться. — Король Питер, — склоняет голову Эдмунд, и Питер берёт себя в руки. — Король Эдмунд, — приветствует он брата лёгким поклоном и кланяется Люси, — королева Люси. Люси приседает в реверансе и негромко говорит: — Король Питер. Теперь все традиции соблюдены, и Питер помогает Эдмунду перенести чемоданы в автомобиль. Люси носит лёгкие коробки и пакеты, а потом, усевшись на сидение рядом с Питером, заявляет: — Мы были в Нарнии. И сердце Питера снова наполняется радостью.***
Эдмунд и Люси рассказывают ему всю дорогу, но этого безумно мало. Родители и Сьюзен радуются приезду младших, но те заметно расстраиваются, когда Сьюзен смеётся над их обычным приветствием. — Она забыла? — спрашивает Люси перед ужином, и Питер печально кивает головой. Сьюзен больше не королева — она кокетничает с возмужавшим Эдмундом, и тот заливается краской, прося её быть попроще под понимающие улыбки родителей. Питер рассказывает о своих занятиях с профессором Кирком, и Люси слушает его, затаив дыхание, — как всегда. Эдмунд и Люси выросли, и Питер видит в них первые черты тех, кем они были, когда возвращались из Нарнии в первый раз. Эдмунд держится с истинно королевским достоинством — отец отмечает это вслух, и Питер обменивается с Люси весёлыми улыбками, потому как они-то знают, где Эдмунд научился этому — в стране Люси. Вечером Питер всё-таки слышит весь рассказ, и ему кажется, будто он сам побывал там. Вот только Люси выглядит так, словно не всё ему поведала, но Питер не решается расспрашивать её сильнее.***
Жизнь стремительно несёт Питера по своему течению — он оканчивает Кембриджский университет, оставив семью в Америке, и живёт в Англии несколько лет. Он становится достойным историком — особенно ему даются древние войны. С помощью Питера восстанавливаются по отрывкам из пахнущих пылью фолиантов модели оружия, использовавшегося века назад, — и Питеру оно знакомо так, будто ещё только вчера он обсуждал с Каспианом план взятия замка Мираза. В Америку он возвращается с учёной степенью и выправкой уважаемого человека. Доктор Пэвенси звучит гордо, но Питер всё равно не считает это величайшим достижением в своей жизни. Он давно не видел родных, однако, навестив их, узнаёт, что никого из детей там нет. Сьюзен недавно вышла замуж — мать охает, говоря, что, если бы знала о приезде Питера заранее, непременно бы заставила её перенести дату свадьбы, но Питер со смехом отмахивается, говоря, что свадьбы не для него. Эдмунд поступил в военное училище — отец с ума сходит, но Питер радуется за брата: хоть кто-то из них продолжает заниматься тем же, чем и в Нарнии. А Люси учится и сейчас находится у профессора Кирка — собирается пойти по его стопам. Питер с воодушевлением принимает предложение матери поехать к профессору Кирку и навестить там Люси — он соскучился по ним обоим. Поэтому уже на следующее утро он садится в автомобиль и едет туда.***
Профессор Кирк обеднел и жил теперь в небольшом домике с одной лишь спальней для гостей, но Питер не раз спал в шатрах, подложив под голову свёрнутый плащ, а потому он знает, что и на полу будет спать замечательно, не потеснив Люси, поэтому взял свой чемодан, не разбирая. Подъезжая, он видит Люси читающей на скамейке перед домом. Люси поднимает голову от книги и ласково улыбается ему — она выглядит младше, чем в последний день первого пребывания в Нарнии, но даже красивее, чем тогда. Сердце Питера на миг начинает тревожно биться — он не списывался с нею, с головой окунувшись в учёбу, и совсем забыл о том, что случилось со Сьюзен со временем. Но Люси развеивает его тревогу, с достоинством откладывая книгу, поднимаясь и совершая царственный реверанс. — Приветствую вас, король Питер, — произносит она, и Питер чувствует себя так, будто за спиной у него появляются крылья. — Королева Люси, — привычно говорит он, кланяясь ей, и ловит её в объятия. — Я так скучала, — шепчет Люси и целует его в щёку, — и боялась, что ты тоже забыл… Питер чуть отстраняет её от себя и смотрит в погрустневшие глаза Люси. — Эдмунд? — спрашивает он, заранее зная ответ. Люси кивает, и на глаза её наворачиваются слёзы. — Ещё не совсем, но с каждым днём он помнит всё меньше, — говорит она печально и прячет лицо у Питера на плече. Он гладит её по волосам и склоняет голову в молчаливом приветствии, когда из дома выходит профессор Кирк. Теперь их осталось только двое.***
Первым делом Питер за ужином пересказывает Люси и профессору то, что поведал ему Юстас, вновь посетивший Нарнию. Его слушают с огромным интересом, и Питер понимает, как скучал по всему этому. Люси задаёт вопросы и опечаленно смолкает, услышав о смерти Каспиана. В какой-то степени она, конечно, была к этому готова после их второго возвращения — но всё же не так давно она видела его, молодого и полного жизни, и, узнав, что он умер глубоким стариком, была подавлена и вышла из столовой, даже не доев. Профессор Кирк задаёт ещё несколько вопросов и уходит спать. Питер убирает остатки еды и посуду со стола, а потом идёт в спальню и долго стоит перед дверью, не решаясь войти. Когда он всё же входит, Люси сидит в уголке кровати, прижав колени к груди, и плечи её мелко трясутся. — Люси, — зовёт Питер, и она поднимает на него глаза, полные слёз. — Ох, Питер, — шёпотом говорит она, — я не сказала тебе в прошлый раз… В ту ночь Люси рассказывает ему о том, как пыталась превратиться в Сьюзен и как ей казалось, что она влюблена в Каспиана. Питер слушает её и понимает — не для него одного Нарния оказалась местом, где он навсегда оставил своё сердце. Потому-то Люси и помнит — она просто не может забыть. Он укачивает её на руках до первых лучей солнца, и она засыпает, обессилевшая от рыданий.***
Лето в тот год выдаётся необыкновенно жарким — профессор радуется этому, потому что он уже по-старчески мёрзнет, а для Питера и Люси дневные часы становятся временем, когда они предоставлены сами себе. Они гуляют по лесу, около которого стоит дом профессора, и обсуждают историю. Питер рассказывает Люси всё, что знает сам, и многие вещи она понимает гораздо раньше, чем он заканчивает говорить, — они всегда обсуждали стратегию вместе в библиотеке Кэр-Параваля, когда были королём и королевой Нарнии, и Люси прекрасно знает тактику ведения боя. Лес удивительно похож на нарнийский — порой Питеру кажется, что следующее дерево заговорит с ним, или же откуда-нибудь выйдет говорящий медведь и поприветствует его поклоном. Люси тоже это отмечает — она всегда носит короткие платья, но для этих бесед выбирает длинные, которые шьёт сама по памяти со своих нарнийских платьев. Она всё ещё хочет выглядеть как королева Люси, а не как студентка Люси Пэвенси, и ей это удаётся. Питер с удовольствием наблюдает за ней и всё чаще меняет тему на что-нибудь нарнийское. Они вместе смеются над давней историей о том, как был обращён в осла принц Калармена Рабадаш, вспоминают сказки, которые им рассказывал по вечерам мистер Тумнус, пока они не выросли, и Люси, как оказалось, знает их намного больше, чем Питер, — она обожала их слушать и часто просила мистера Тумнуса рассказывать их даже за чаем. Питер заводит привычку брать с собой корзинку с едой и покрывало, чтобы устраивать пикники, и Люси часами говорит с ним, такая же живая и открытая, как в детстве, но такая же прекрасная, как та Люси Отважная, которую он в последний раз видел во время первого путешествия в Нарнию. И Питер сам не замечает, как влюбляется в неё.***
Впервые заметив это чувство, он думает, что всё это — лишь очарование нарнийских преданий, и здесь обладающих особенной магией, но со временем, наблюдая за собой и своими реакциями на Люси, он осознаёт — это случилось. Питер знает, почему — Нарния теперь принадлежит только им. Эдмунд и Сьюзен позабыли о своих приключениях там, но для Люси и него Нарния не просто детская сказка. Он пытается скрыть свою любовь за братской привязанностью — на его взгляд, у него получается, но Люси с детства чувствует его, как саму себя. К нему первому она прибежала с вестью о том, что Эдмунд тоже был в Нарнии, ему доверяла свои заботы и чаяния всю свою жизнь, с ним была близка, как ни с кем больше в семье. Неудивительно, что однажды во время пикника она прерывает свой рассказ и спрашивает: — Что с нами будет, Питер? Сперва он не понимает её — речь шла о строительстве первых парусных кораблей в Нарнии, и слова Люси резко контрастировали с рассказом, но Люси придвигается ближе, берёт его за руку и преданно заглядывает в глаза. — О чём ты, Лу? — спрашивает Питер, пытаясь сделать вид, что всё в порядке. Люси кладёт ладонь на его грудь, туда, где так гулко и часто бьётся его любящее сердце. — О том, что, похоже, король Питер сделал свой выбор. Вот только как ему жениться на королеве Люси, когда она сестра ему? Питер не решается обижать её и лгать сильнее — он утыкается лицом в ладони и тихо говорит: — Мне так жаль, Лу. Прости меня. Люси обнимает его с нежностью и пониманием и шепчет, поглаживая по волосам: — Если бы король Питер хотел увидеть это, он бы давно знал, что королева Люси готова согласиться на его предложение в любой момент. И, поднимая на Люси неверящий взгляд, Питер сначала видит её, как обычно, но потом замечает её мягкую улыбку и ту же любовь в её глазах, что чувствует сам. Люси гладит его по лицу и целует — она всегда была храбрее, потому Аслан и назвал её Отважной. В тот вечер Питер впервые запирает их спальню и не стелет себе на полу — он крепко спит, обнимая прижавшуюся к нему Люси.***
Следующим утром они скомкано прощаются с профессором и уходят в поход — глубоко в лес, намного дальше и глубже, чем обычно. Люси искренне наслаждается и тяжестью своего рюкзака, и природой вокруг. — Смотри, — говорит она, когда они подходят к небольшому ущелью, где внизу протекает река, — совсем как в Нарнии. Питер вспоминает, как Люси пыталась рассказать им всем, что видела Аслана, и он верил ей, но поддался мнению остальных. Он жалеет об этом, но знает — если сказать, Люси только расстроится. Она простила его ещё тогда. — Да, — отвечает он, — действительно похоже на Быструю. — Значит, эта речка тоже будет зваться Быстрой — хотя бы между нами, — просит Люси и, не ожидая ответа, начинает ловко спускаться вниз. Они устраиваются на небольшой полянке среди высоких деревьев и густых кустов — даже если кто-то и шёл бы мимо, не заметил бы их. Люси оборудует кострище — её движения уверенные и спокойные, и Питер вспоминает, с каким удовольствием она разжигала костры на привалах, когда они были королём и королевой Нарнии. Отголосок этого есть и сейчас — Люси запевает нарнийскую песенку, которой её научил мистер Тумнус, и Питер подхватывает знакомый мотив, а потом Люси протягивает ему руку, и они танцуют вокруг костра — совсем как в Нарнии. Им обоим так этого не хватало — когда Питер садится, его сердце бьётся быстро-быстро, в груди пушистым тёплым клубком засело счастье, и Люси весело смеётся: — Как хорошо! Питер улыбается и тянется к сумкам, когда Люси вдруг вспыхивает и бросается вперёд, чтобы успеть раньше, но Питер уже видит рукодельный лук. — Это твоя работа, Люси? — спрашивает он с нескрываемым восхищением: древко лука слегка грубовато сделано, но зато с любовью отшлифовано и украшено нарнийской резьбой. Люси кивает, и Питер натягивает тетиву — ему нравится, как ощущается в его руках лук, но он всё-таки больше предназначен для женских рук. Питер отдаёт лук Люси, и та говорит: — Я сейчас. Питер идёт с ней — тихо, мягко ступая, как охотник, крадущийся за добычей. Собственно, сейчас они и есть охотники. Заяц вскакивает на крохотный пенёк и поводит ушами, но Люси успевает быстрее, чем он соображает, что стал жертвой, — стрела со свистом рассекает воздух и пронзает заячье тельце. — Вот и ужин, — восклицает Питер, и Люси улыбается. — Я взяла для тебя нож, — говорит она, и Питер любит её в этот момент ещё сильнее, чем когда-либо.***
В руках Люси всё спорится. Вскоре костёр весело потрескивает сучьями, и, когда Питер заканчивает с зайцем, Люси помогает ему насадить тушку на вертел. Запах жареного мяса смешивается с ароматами хвои, цветов, ветра и трав — вечерний лес окутывает их своей атмосферой, словно мягким одеялом. Питер забывает, что он в Америке, что он профессор и больше не король — Люси напевает нарнийскую песню о дриаде, которая полюбила кентавра, и шелест листвы так похож на голоса, что Питеру кажется, будто деревья подпевают её мелодичному звонкому голосу. Наконец заяц готов, и Питер с удовольствием предлагает Люси самые вкусные кусочки, разговаривая с ней обо всём на свете: о нарнийских лошадях, об охоте, о том, как Люси училась стрелять из лука… Время будто рассыпается на хрустальные, застывшие в вечности мгновения. Питер наслаждается каждым из них, погружаясь в своё нарнийское прошлое, и даже говорить начинает по-королевски, с истинно нарнийским акцентом — он помнил, как они все в первый раз пытались убрать его, да так и не сделали этого до конца. В какой-то момент Люси замирает, будто очарованная неведомым заклинанием, и говорит: — Я знаю, почему Аслан дал тебе имя Великолепный. Больше она ничего не добавляет, но её взгляд говорит за неё. Питер чувствует эту секунду так, будто всё пространство мира натягивается струной, — и он должен сыграть на ней лучшую из мелодий. Он склоняется к Люси и целует её. Люси пахнет Нарнией, охотой и жизнью — любимыми запахами Питера. Она обнимает его за шею, отзывчивая, нежная, и откидывается на свёрнутую куртку Питера, увлекая его за собой. Питер открывает глаза после поцелуя и видит, как на волосах Люси пляшут отсветы костра, а в её глазах пылает отдельное, такое знакомое и манящее пламя. — Питер… — шепчет Люси. Питер снова целует её — сначала в губы и щёки, потом в шею — Люси ерошит ему волосы, цепляясь за них пальцами, — и спускается к вороту платья, прикрывающему грудь. Он не просит вслух — лишь отстраняется, снимая рубашку, и Люси расстёгивает пуговицы, обнажая молочно-белые упругие груди с розовыми ореолами сосков. Питер приникает к ним губами, сладко жмурясь от дрожащего выдоха Люси. Бледные веснушки всё ещё рассыпаны по её плечам и груди — Питер пытается не упустить ни одной и поцеловать все. Он сам расстёгивает платье дальше, скользя губами по гладкому плоскому животу Люси, пока пуговицы не кончаются. Питер встаёт и, пока Люси стягивает с себя платье и бельё, стелет светлую простынь, которую взял втайне. Люси опускается на неё, слегка дрожа от волнения — на ней не остаётся ничего, и она немного стыдливо придвигает колени к груди, пока он снимает с себя брюки. Питер садится подле неё и обнимает — тепло от костра всё ещё обогревает их, но ветерок уже ночной, и Люси прохладно. Он поочерёдно целует её колени, и Люси расслабляется, льнёт к нему и вновь позволяет уложить её. Питер неторопливо ласкает ладонями её грудь, мокро целуя её нежную шею. Люси дышит глубоко и томно, робко кладя руки ему на плечи и неосознанно ёрзает под ним, приподнимая бёдра. — Я люблю тебя, — шепчет Питер, проводя пальцами по волосам Люси, и глубоко целует её в губы, рукой раздвигая её ноги и направляя себя в неё. Люси болезненно стонет, когда он проникает внутрь, но Питер ласков и осторожен — он немного выжидает, шепча ей нежные, совсем уж нарнийские выражения любви, и плавно начинает двигаться. Люси запрокидывает голову, крепко хватаясь за его плечи, и напряжённо дышит, пока он целует её в шею и не переходит к тому ритму, когда ей становится хорошо. Люси стонет сладко и громко, не стыдясь, и подаётся ему навстречу, откровенная и прекрасная. Питер забывает обо всём мире — он растворяется в горячей реке удовольствия, бросающего их с Люси навстречу друг другу до момента высшего наслаждения, когда наконец они становятся одним целым на один бесконечно долгий миг. После этого Питер ложится на спину, накрывая прижавшуюся к нему Люси мягким пледом, и смотрит на яркие звёзды, слушая, как догорает рядом костёр. Звёзды подмигивают ему — и, когда дыхание Люси становится спокойным и глубоким, вдруг складываются в знакомые нарнийские созвездия. Питер улыбается им и гладит Люси по волосам. Он знает, что сделает всё, чтобы она была рядом с ним и дальше — до конца его дней. О том, что он забудет Нарнию, он уже не беспокоится — Нарния расстилается вокруг него ночным лесом, треском костра, криками ночных птиц и дыханием Люси. Нарния становится его жизнью.