На перепутье

      Шепард не решалась открыть глаза. Невероятная тишина, окружавшая её, казалась противоестественной после последних нескольких часов. Битва за Землю, марш-бросок под обстрелом Жнеца, а потом активация Горна. В памяти всё ещё отдавались эхом выстрелы, пробивающие защитный кожух. И взрыв, последовавший за этим.       Она должна быть мертва. Не столько от взрыва, сколько от Горна. Катализатор говорил, что Шепард, будучи наполовину синтетиком, должна умереть. Точно так же, как Жнецы, геты, все ИИ… Но мёртвой она себя не чувствовала. Совсем рядом захлопали крылья и что-то жёсткое, с острыми концами, вцепилось в запястье.       Открыв глаза, капитан увидела синее небо. Где-то вдали проплывали маленькие облачка, а над горизонтом неторопливо поднималось солнце. На правой руке сидела ворона, разглядывающая её лицо.       — Привет, — хрипло произнесла Шепард. Птица противно каркнула и улетела.       Капитан осторожно села, оглядываясь. Рана, полученная в самоубийственном забеге к телепортирующему лучу, куда-то исчезла. Оружие бесследно пропало. Зато оплавленная броня никуда не делась.       Сидела девушка на заросшей мхом кочке. Вокруг неё простирались болота. Как далеко они тянулись, Шепард не имела ни малейшего понятия: обзор загораживали торчащие то тут, то там заросли тростника. На западе над зарослями торчала какая-то крыша.       — Где я? — вопрос был скорее риторическим. Поблизости не было ни желающих ответить, ни указателей. Да и что указателям делать на болоте? Болото могло быть чем угодно: преддверием ада, аварийным выходом из райских кущ или вообще каким-нибудь чистилищем. А может, Шепард давно сошла с ума, и эта местность — лишь очередное порождение деградирующего разума. Любой вариант мог бы оказаться правдивым.       Убедившись в наличии отсутствия даже намёка на тропинку, капитан направилась к постройке. Каждый шаг она делала очень осторожно — мало ли что скрывал мох. За свою долгую военную карьеру ей не приходилось воевать в болотах, так что действовать приходилось наугад и очень аккуратно.       Это её и спасло: когда невесть откуда взявшийся ветер толкнул в спину, девушка не успела пройти точку невозврата. В нескольких метрах впереди закружились кусочки мха, словно затянутые в невидимое торнадо. И это «торнадо» продолжало тянуть её к себе.       Неизвестная сила вырвала мох из-под ног. Шепард рухнула на спину, чувствуя, как какая-то сила тянет её в центр таинственного вихря. Перевернувшись на живот, капитан ухватилась за тростник, пригибаемый ветром к земле, но не вырванный. Ноги оторвались от земли. Шепард почти в буквальном смысле цеплялась за соломинку. И она чувствовала, как тростник начинает потихоньку поддаваться натиску.       Девушка почти смирилась с тем, что ей не спастись, когда за спиной раздался оглушительный хлопок, а ей осыпало трухой. Тело, больше не затягиваемое в странный вихрь, шлёпнулось в грязь. Выпустив тростник, Шепард торопливо поползла прочь от опасного места. Через несколько метров она поднялась на ноги и оглянулась. Теперь смертельная зона была чётко очерчена кругом из вырванного мха и согнутого тростника. В центре лениво крутилась не желающая оседать пыль.       Капитан осторожно обошла опасное место и подобрала маленький камешек, торчащий из грязи. Отойдя от странной ловушки подальше, она бросила находку в центр. Снова в спину подул ветер, невидимая воронка опять попыталась втянуть в себя хоть что-нибудь, вновь раздался громкий хлопок и всё затихло.       — Неужели здесь кто-то живёт?       Вопрос повис в воздухе. Некому было на него ответить. Можно было лишь продолжать путь в сторону торчащей над зарослями крыши. Теперь Шепард шла очень осторожно, подбирая и бросая перед собой камни. Пару раз она натыкалась на похожие «ловушки», но теперь успешно обходила их.       Вскоре тростник расступился, и взору спасителя галактики предстала заросшая травой ровная местность с домом впереди. Внешний вид постройки заставил Шепард ахнуть: такие она видела разве что в учебнике истории. Покосившаяся деревянная постройка когда-то была покрашена, но сейчас изначальный цвет вряд ли удалось бы определить. Чуть поодаль виднелась ещё парочка домов, но их состояние было, мягко говоря, ужасным. А вот ближайший выглядел вполне пригодным для жизни. К тому же из трубы вился дымок, а изнутри доносились голоса.       Пригнувшись, капитан осторожно приблизилась. Вертящиеся в воздухе листья она обошла и подошла к двери. Входить она не спешила: никто не гарантирует, что обитатели этого жилья гостеприимны. Вместо этого Шепард подобралась к окну и прислушалась к голосам.       — Серьёзно, я всякого повидал, лет пять Зону топчу. Но чёрт… — донёсся молодой мужской голос. Казалось, неизвестный был в небольшом замешательстве. — Когда девочка в красном плаще потрошит пси-собак, сталкерские байки кажутся не такими уж бредовыми. Когда ко мне зимой постучалась оленедевушка, я подумал, что меня уже ничем не удивить. Фиг там, Зона всегда покажет пару сюрпризов…       — Ты уверен, что в самом деле это видел? — второй голос принадлежал женщине. Спокойный, с заметным акцентом. И при этом почему-то навевающий мысли о призраках и тому подобной чепухе.       Первый голос ненадолго задумался.       — Да точно! Ей лет пятнадцать было, не больше. С каким-то гибридом косы и снайперки. Против трёх пси-собак. Трёх, Кробелус! При том, что каждая наплодила фантомов, — небольшая пауза, сопровождавшаяся звуком, с которым отпивают из кружки. — Порубила всех, а потом подошла, мило улыбаясь, и спросила, как добраться до какого-то маяка. И я более чем уверен, что этот самый маяк находится не в Зоне и уж тем более не в этой реальности.       Ответом был тихий смех. Похоже, таинственную Кробелус забавляло замешательство собеседника.       — Я тебе верю, — произнесла она почти ласковым тоном. — Но вряд ли стоит это рассказывать другим. Мало ли что подумают…       — И не говори, — раздался стук кружки о стол и, почти одновременно, что-то, смахивающее на хрюканье. И второй звук раздался с той стороны, откуда пришла капитан. На несколько секунд повисла тишина. — Так, ты тоже это слышишь?       Снова тишина. Шепард подумала, что незнакомцы услышали её дыхание или ещё какой-то шорох, но тут хрюканье повторилось. Зашелестели камыши, и на сухое место выбралось… нечто. Горбатое существо с перекошенной мордой, разного размера глазами и тонкими ножками уставилось на девушку. Следом из зарослей выбрались ещё две таких же твари. Шепард считала, что ничего уродливее Коллекционеров не увидит, но нет — прямо перед ней были создания, которых, казалось бы, и в природе быть не может.       — Нет, это снова они, — раздались шаги, что-то лязгнуло, а через пару секунд дверь открыли богатырским пинком. Раздался грохот выстрелов, и твари мигом скрылись в камышах с обиженным визгом. — А ну пшли вон отсюда!       Стрелявший вышел на крыльцо и осмотрелся, взмахом руки отгоняя пороховой дымок. Шепард почувствовала, как у неё отваливается челюсть. Незнакомец выглядел так, будто только что сошёл с кадров военной хроники полуторавековой давности. Камуфляж, древнее огнестрельное оружие, броня, которую использовали лет сто семьдесят назад. И при этом странный человек совершенно не был похож на военного. Будто реконструктор, нацепивший на себя древние шмотки, чтобы пострелять холостыми по таким же историкам-любителям.       — Плоть совсем оборзела. Ренегаты, наверное, спугнули, чтоб им провалиться, — убедившись, что уродливые твари не возвращаются, он развернулся и шагнул внутрь.       Не заметил…       — Mon cher, не стоит держать гостью снаружи, — раздался «загробный» голос его собеседницы.       — А, уже? — «реконструктор» выглянул и на этот раз встретился взглядом с Шепард. — Ты не стесняйся, заходи. Мы уже заждались.       Не заставляя просить себя дважды, капитан быстро поднялась и проследовала за странным типом. Тот уже был в доме и наполнял металлическую кружку из покрытого вмятинами и царапинами чайника.       — Тебе налево, присаживайся, где нравится, а я сейчас чай принесу, — незнакомец как-то подозрительно беспечно повернулся к ней спиной. Поскольку пока никто не нападал, Шепард решила не искушать судьбу и последовала совету.       Толкнув тяжёлую дверь, она оказалась в комнате, которая очень даже соответствовала внешнему виду дома.       Или я попала в прошлое, или мой мозг действительно умирает.       На фоне многочисленных «музейных экспонатов» выделялась дама, сидевшая за столом и жестом указавшая на свободные стулья. Перед ней стояла полупустая чайная чашка на блюдце. Сама дама выглядела весьма эффектно: зелёная кожа, бирюзовые волосы и длинные острые уши. Шепард дала бы ей от силы тридцать лет, но стоило посмотреть в её глаза… даже возраст азари можно было приблизительно угадать по глазам. Эта же женщина словно не имела возраста, но назвать её молодой было бы очень опрометчиво. Дополняло этот эффектный образ платье, которое было в моде за пару веков до того, как начали строить такие дома. Почему-то она ассоциировалась одновременно и с мифическими призраками, и с не менее мифическими эльфами.       — Присаживайтесь, sʼil vous plaît, — произнесла дама, указывая на свободные стулья. Шепард заняла стул, который был ближе к двери, разглядывая руки незнакомки. Неестественно длинные пальцы могли принадлежать скорее баньши, чем человеку.       Тут в комнате появился уже знакомый тип в камуфляже и поставил на стол металлическую кружку с чаем, после чего приземлился на свободный стул.       — Ну, добро пожаловать на наше безумное чаепитие, — аккуратно прислонив оружие к столу, он взял свою кружку и сделал глоток. — Ты угощайся, пока он не остыл. Закусь закончилась, уж извини. Ах да… — он хлопнул себя ладонью по лбу. — Мы же не представились. Я вольный сталкер, Штыком кличут, а сию мудрую женщину зовут Кробелус. Ей ты и обязана своим присутствием. Ну, то есть, не совсем обязана… ох, в общем, я тут человек левый и играю роль придворного шута. На самые главные вопросы ответит она.       — Шепард, — представилась капитан и отпила. Чай действительно был хороший.       Впрочем, менее сюрреалистичной картина не стала. Человек из прошлого, женщина неизвестной расы, морально и физически устаревший дом где-то на болотах, полных ловушек и странных тварей… и девушка в почерневшей и истерзанной броне, которую приглашают в дом и угощают чаем без лишних вопросов.       — Я знала, что ты придёшь, — произнесла Кробелус, подвигая сахарницу к собеседнице. — Думаю, у тебя много вопросов. Сейчас самое время их задать.       Шепард задумалась. Вопросов было много, но они цеплялись друг за друга, каждый хотел быть первым, и в итоге ни один не мог оформиться. Переведя взгляд с чая на сахарницу, капитан подвинула её к Штыку. Тот благодарно кивнул.       — Где я? — спросила наконец Шепард.       — Люди называют это место Зоной, — ответила Кробелус. — Место, где смерть всегда рядом. Думаю, ты уже видела, как она здесь выглядит. И это лишь ничтожная часть…       Шепард сделала ещё один глоток.       — Это… — она побоялась произносить это вслух, но всё же рискнула: — Это ад?       — Можно и так сказать, — хмыкнул сталкер. — Только сюда приходят добровольно. И уходят тоже, просто большинству некуда. В общем, такое же унылое место, как и весь остальной мир, просто сдохнуть тут проще. Не загробный мир, всего лишь место, из которого туда проще всего попасть. Как говорится, прошу любить и не жаловаться, если «птичья карусель» по веткам разбросает. Ты, наверное, уже видела местные сюрпризы. Экстрим, да?       Сказано это было довольно непринуждённым тоном, без какого-либо пафоса, словно речь шла о каком-нибудь тихом и живописном месте. То ли юмор, то ли просто защитная реакция на постоянную опасность.       — То есть, я… — Шепард окончательно запуталась. — Я не понимаю. Я мертва? Я сошла с ума? Или это просто сон?       Рядом раздалось сдавленное «хех» Штыка.       — Как тебе чай? — спросил он. — Вкусный или не очень? Я делаю его так же ужасно, как и всё остальное, не обессудь. И расслабься, если кто из нас и сошёл с ума, то это я. Но это неправда, ибо сумасшедшие обычно считают себя единственными вменяемыми, — он улыбнулся. — А ещё это не сон, потому что если я кому и приснюсь, то разве что в кошмаре.       Кробелус кивнула и сделала глоток. Её движения были плавными, Шепард даже назвала бы их аристократичными. Таинственная дама держалась как какая-нибудь древняя дворянка на светском приёме: сдержанно, вежливо и не делая никаких резких движений. А ещё капитан поняла, что здесь именно она главная, а не разговорчивый сталкер.       — Всё верно, — подтвердила она. — Телом ты ещё жива, но твоя душа сейчас на перепутье. Поэтому она и оказалась здесь, обретя материальную форму.       — Но… почему здесь? — капитан указала на окно. — Это как-то связано со мной или…       На её вопрос ответил Штык:       — Просто ей здесь нравится. Смерть повсюду, уединение, мало двуногой живности и под рукой достаточно глупый сталкер, готовый бескорыстно сбегать по какому-нибудь мелкому поручению, — он развёл руками, а на его лице будто было написано: «такие вот дела». — Так что если ты по пути вляпалась в аномалию или поцапалась с плотью, то это лишь мелкие издержки. Всё равно тебе здесь ничто не повредит, пока ты не сделаешь свой выбор. Ну, это приблизительно, если хочешь подробностей, то обращайся к Кробелус — она тут проводник душ, а я могу разве что до Кордона довести. Ноги промокнут по самые уши, зато доберёшься в полном комплекте.       — И на каком перепутье я нахожусь? — спросила Шепард.       — Расскажи, что было перед тем, как ты оказалась здесь, — мягко произнесла «проводник душ». — Возможно, ты сама ответишь на свой вопрос. Насчёт времени не беспокойся, его у тебя достаточно.       Штык поставил локти на стол и подпёр голову руками, приготовившись слушать. Кробелус всё так же держала в руках чашку. Всё внимание было обращено на гостью.       — Мне почему-то показалось, что вы всё про меня знаете, — неуверенно произнесла Шепард.       — Знаю, но совсем немного, — ответила Кробелус. — Моя задача — проводить тебя, а куда — не от меня зависит.       — Хорошо. Я родилась на Земле, моё детство прошло в трущобах… — начала капитан.       Рассказ вышел довольно долгим. Выпитый чай никто не считал, а Штык трижды выходил — один раз «по своим маленьким делам» и два раза прогонял «грёбаных плотей, подавитесь свинцом, кровососа на вас нет, совсем охренели, ты продолжай, мы слушаем».       Кробелус же иногда задавала вопросы. Совсем несложные и будто не относящиеся к основной теме. О вещах, которые только частично касались сути рассказа. Она выглядела спокойной и немного грустной, резко контрастируя со своим… приятелем? Шутом? Ещё одной «душой на распутье»?       — Тяжёл твой путь, — произнесла «полупризрак». — Но он закончен.       — Значит, я всё-таки мертва? — спросила Шепард. Она окончательно запуталась во всём этом.       Штык вздохнул, встал, подошёл к окну.       — Кробелус, не пугай нашу гостью, — он убедился, что снаружи никого, и обернулся. — Шепард, мертва ты или нет — ещё неизвестно. Когда мудрейшая из бессмертных сказала, что ты на перепутье, это оно и есть.       Кробелус кивнула, снова наполняя свою чашку.       — Ты через многое прошла, — начала она. — Ты помогаешь всем, кроме себя. Хочешь счастья, но отказываешься от него ради других. И теперь никто, кроме тебя не решит, остаться ли тебе в мире живых ради счастья или же смерть принесёт тебе покой.       — Счастье… — Шепард невесело усмехнулась. — Понятия не имею, что это такое. У меня и без этого было достаточно проблем. Не понимаю, зачем вообще этот разговор.       Кробелус посмотрела на Штыка. Тот ответил аналогичным взглядом. Залпом допил содержимое своей кружки. Пожал плечами с выражением лица «ну ладно, уговорила».       — А по-моему, всё ты знаешь и понимаешь. Просто не можешь отпустить и забыть, — произнёс он.       — Отпустить? — спросила Шепард с неприкрытой издевкой. — Что именно? То, что я не смогла спасти половину колонии на Горизонте? Геноцид синтетиков? Может, целую звёздную систему, которую мне пришлось уничтожить, чтобы оттянуть прибытие Жнецов? Что именно мне нужно забыть? Как человек вроде меня может быть счастливым? Я приношу только смерть, и благие цели никак этого не оправдывают!       Под конец она почти кричала. А ответом было лишь молчание да снисходительная улыбка Штыка.       — Жаль, я не могу познакомить тебя с местным контингентом. Тут полно таких — не знающих, зачем им сдалась эта жизнь и заслужили ли они её вообще. Но они, в отличие от тебя, ищут ответы. Кое-кто даже находит, — он задумчиво заглянул в свою кружку. — Я знаю, что ты обо мне думаешь. Какой-то чересчур несерьёзный тип для этих гиблых мест. А знаешь, почему я такой? Просто у меня нет проблем, которые можно решить здесь и сейчас. Для них нужны место, время и правильные люди, — он поставил кружку на стол и потянулся за чайником. — А до тех пор я стараюсь не быть слишком серьёзным, иначе просто не дотяну до того момента, когда можно будет решить. И в этом плане я тебе завидую — у тебя только одна проблема, и ты можешь взяться за её решение. Я почти уверен, что это будет непросто, но ты можешь разобраться со своими личными бедами. А мне нужно ждать. Места, времени, подходящих людей. Поэтому я и строю из себя шута горохового. Стоит серьёзно взглянуть на мир — и становится до безобразия тоскливо и хочется прыгнуть в «Электру».       Приготовив себе очередную порцию чая, сталкер подошёл к окну, коснулся оружия, но так и не взялся за него. Что-то шевельнулось в тростнике, но так и не вылезло на свет.       — А ещё мои проблемы — это исключительно мои проблемы, в решении которых мне никто не поможет, — вздохнул он, уткнувшись лбом в стекло. — У тебя есть кто-то, с кем ты счастлива? Кто-то, ради кого ты сразилась со всем миром? Ты же не за счастье каждому боролась?       — Лиара… — вырвалось у Шепард. Внезапно она поняла, что это ответ на все её вопросы. — Но я даже не знаю, жива ли она…       — А вот это совсем не проблема, — Штык обернулся к Кробелус. — О мудрейшая, доводилось ли тебе слышать о смерти девы, Лиарой именуемой?       Ответом было покачивание головы и едва заметная улыбка. Вопрос, заданный с чрезмерным пафосом, позабавил даже капитана. Возможно, на то сталкер и рассчитывал.       — Вот видишь? — довольно произнёс он. — Где бы она ни была, она жива и здорова. И если она стоит того, чтобы отставить самобичевание, то у тебя действительно есть выбор.       Шепард хмыкнула. Маска шута, надетая на личину уставшего вольного бродяги, сыграла свою роль.       — Я подумаю, — ответила она. — Сколько у меня времени?       — Немного, — вступила в разговор Кробелус. — Пора отправляться.       Шепард встала.       — Куда?       — О, мой любимый момент! — Штык подобрал свой автомат. — Ты просто выходишь из дома и идёшь в любую сторону. Хоть по своим следам. В Зоне, конечно, не принято возвращаться тем же путём, но тебе сейчас можно всё.       — Ты должна сделать свой выбор, — рядом со сталкером встала Кробелус. — Только от него зависит, куда ты придёшь.       Вся троица вышла из дома Шепард спустилась с крыльца и посмотрела на заросшие тростником болота. Вода, кочки, трясины и множество невидимых сюрпризов, готовых убить тебя кучей способов.       — А как же… — начала Шепард, но была перебита Штыком:       — Просто иди. Об аномалиях не беспокойся. Надо будет — вляпаешься. И, если тебя волнует мнение глупого сталкера… Тебе есть не только ради чего умирать, но и ради кого жить. Этим не каждый может похвастаться.       Пожалуй, это было даже чуть больше, чем нужно. Капитан молча кивнула и направилась прочь. Сначала шла к концу с сухого места, потом прыгала с кочки на кочку. И при этом она двигалась так, что тростник не закрывал её силуэт.       — «Трамплин»… ещё один… «Жарка»… — тихо шептал Штык. Его слышала только Кробелус. — Ого, три «Электры»… а вон там точно «холодец» был, я туда чуть не вляпался. Снова «трамплины»…       Фигурка Шепард медленно растворялась в воздухе, словно каждая аномалия добавляла ей прозрачности. И ни одна не среагировала. Рядом прошелестело тростником что-то крупное, но обращая внимания на гостью, а ещё через несколько секунд она окончательно исчезла.       — Давненько у нас таких не было, — произнёс Штык. — Я уж думал, что она всё-таки не выдержит. Упрямства ей не занимать, однако… Может, тебе стоит поучиться у неё?       Кробелус ничего не ответила, продолжая смотреть в одну точку. Каждый раз, когда кто-то возвращался в мир живых, в ней что-то откликалось. Словно её друг помогал не только гостям сделать свой выбор, но и ей — найти хоть что-то хорошее в этом проклятом бессмертии.       — Ты знал, что этим всё закончится? — спросила пророчица смерти.       Штык ответил взглядом оскорблённой невинности.       — Кто из нас двоих прорицатель? — спросил он. — И вообще, я отправил человека пострадать ещё немного, просто ради того, чтобы она попыталась хоть раз подумать о себе и перестала приносить счастье в жертву общему благу. Если она не сломается, то всё будет хорошо. В противном случае я буду чувствовать себя последней тварью, ибо заставил человека страдать больше, чем следовало бы.       Повернувшись спиной к болотам, вольный сталкер пожал плечами, словно отвечая самому себе на немой вопрос.       — Знаешь… давай ещё по одной, и я тоже пойду. Решу одну из своих мелких проблем.       Странная компания скрылась в недрах старого дома.

***

      Некогда величественное, это место сейчас являло жалкое зрелище. Разрушенный камень, вырванная и покорёженная арматура, кружащаяся в воздухе пыль, обломки повсюду. Истерзанная жуткой катастрофой станция казалась абсолютно безжизненной.       Среди обломков лежало тело, в потрёпанной и почерневшей броне. На этом фоне странно и по-своему невероятно выглядела цепочка с жетонами N7. Очередной мёртвый солдат. Мёртвый ли?       Девушка в броне судорожно вдохнула пыльный воздух. Она дала себе второй шанс.