Месть

«Ты изменился, Геральт. Что-то в тебе». Слова Региса, адресованные мне. Я посмотрел ему в глаза и не счел нужным отвечать. Все меняются. Ты сам говорил, что благодаришь за это богов. Куда же делась сейчас твоя благодарность? Нет, Регис отвел взгляд, будто то, что он увидел в выражении моего лица, ему не понравилось. Больше он этой темы не поднимал. Я знаю, что он останется рядом со мной, даже если я скажу ему уходить. Может, он и высший вампир, но та еще верная псина. «Друг». Где он был, когда убивали Весемира? Неужели регенерация заняла СТОЛЬКО времени? Где он был, когда Цири... Вода бьется о борты лодки, а мне чудятся руки, колотящие по дереву, руки, жаждущие добраться до меня. «Скольких невинных ты убил?» Слишком много, чтобы считать, Детлафф. Если, конечно, допустить, что вообще существуют невинные. Хоть какая-то польза: Регис вытащил меня из тюрьмы, убедив Лютика приехать в Туссент. Я был счастлив. Моя голова осталась на моих плечах. На моей шее не затянулась петля. Я был счастлив, потому что теперь у меня появилась возможность отомстить. Месть. Раньше я думал, что месть – ничего не решает, но я изменил свое мнение. Она приносит удовлетворение. Око за око. Зуб за зуб. Страдание за страдание. Плеск, и бледный лик луны в отражении. Вода ловит и облака в свою зеркальную ловушку. Они обступают луну, как пепельного цвета волосы. Я почти на месте. Пещера. Худая фигура на ее потолке. Горящий в темноте взгляд первородного хищника. – Хочешшшь умереть? Движение, которое невозможно поймать и ведьмачьим глазом. Скрытый стоит на возвышении и спрашивает меня, хочу ли я умереть. Я не хотел тогда, когда Детлафф убивал Сианну. Я не самоубийца. Я знаю, какие шансы выжить при встрече с высшим вампиром. Регис бы встал на мою сторону. Но кто знает, не дрогнула бы у него рука в ответственный момент? Тут нужно было действовать осторожнее. Но чертова княгиня запрятала меня в тюрьму, даже не дав шанса. Сейчас тоже не хочу. Но в огне Вечного Пламени меня, кажется, уже заждались. Я готов отправиться в него, осуществив задуманное. Тени на стенах тянутся ко мне своими черными руками. – Я хочу предложить сделку. – Что ты можешшшь дать мне, сссмертный? – Возможность вернуться домой. Скрытый оказывается в каких-то сантиметрах от меня. Заглядывает мне в глаза. Видит ли он в них то же самое, что увидел Регис? Тогда, в ночь, когда полыхал Боклэр, Регис отговорил меня идти сюда. Сейчас его нет рядом, некому дрожать при малейшем намеке на опасность. – У меня есть связи. Есть те, кто путешествует сквозь миры. Старшая Кровь. Говорит о чем-нибудь тебе? – Продолжай. Это хриплое слово, произнесенное через силу, произнесенное с болью, щекочет мне нервы надеждой. Затея осуществима. – Мне нужно, чтобы ты снова призвал Детлаффа. И лишил его сознания. Ты же можешь это, верно? Взамен – помогу тебе вернуться обратно. Пройти через эти врата, которые ты с таким усердием сторожишь. Взгляд Скрытого пронзает меня насквозь. Я знаю, что хожу по тонкому льду, по волосинке, протянутой над бездной. – Зачем? – Хочу отомстить. Он мне сильно досадил. – Ты не сссможешшшь его убить. – Я и не собираюсь. Молчание стискивает шею петлей. – Хорошшшо. Где? – Тесхам Мутна. Как иронично, неправда ли? Там, где я отпустил его. – Иди. Я почувссствую твое присссутствие и призову его. Возможно, я подписываю себе смертный приговор: я не смогу выполнить свою часть сделки. Но к тому моменту, когда придет пора платить по счетам, мне будет уже все равно. Я вижу, как Детлафф падает на траву. Тень тени, с бледным, как у луны, лицом. Я приближаюсь. Он даже не дышит – это привычка, выработанная за века существования бок о бок с людьми. Тем лучше для меня. Пинаю его носком сапога, чтобы убедиться, действительно ли он без сознания. Нет, знаю, в этом нет необходимости. Мне просто захотелось. Переворачиваю его на спину. Смотрю на лицо. Приподнимаю верхнюю губу, обнажая клыки и десны. Он красив, даже когда видишь доказательства его чудовищной натуры. Меня от этого тошнит. Заметил ли он, как княгиня на него смотрела? Тогда она еще не знала. – Знаешь, кому пришлось отдуваться за тебя и твои нервные срывы? – слова лезут из глотки, и я не останавливаю их. Мне все равно, что Детлафф меня не слышит. – Мне. Княгиня спустила на меня всех собак. Она даже сравнивала меня с ее борзыми. Весело, правда? Я сжимаю его подбородок. Я прикасаюсь к его губам своими лишь для того, чтобы убедиться в их холодности. Лишь для того, чтобы НЕ ощутить теплоты дыхания. И я стягиваю с него плащ. Меня не привлекают мужчины. И женщины теперь тоже не привлекают. Когда спало проклятие джинна, я перестал что-либо чувствовать к Йен. А после смерти Цири я видел перед глазами лишь безжизненное тело, которое так и не нашли. Холодное. Обездвиженное. Лишенное дыхания. Я провожу пальцами по худой обнаженной груди. Я не чувствую пульсации сердца. Я не слышу ее, когда касаюсь кожи кончиком носа. Мой язык чертит на бледном полотне влажную дорожку. Ни дрожи, ни отклика. Возбуждение наваливается на меня, клокочет внутри и душит. – Я чуть не поплатился за твои истерики головой. Я думал, что умру. Но посмотри на себя сейчас. Он так похож на мертвое тело, бессознательный, с умиротворенным лицом. Он не знает, что происходит сейчас, и вряд ли когда-нибудь узнает. Уверен, когда он проснется, он почувствует мое семя, стекающие по его лицу. Я знаю, каково это – не помнить, что произошло. Ты даже не осознаешь своего везения. Легче терять, когда не знаешь, что потерял. Видишь, какой я милосердный, Детлафф? Кожа ровная и гладкая, без шрамов. Жаль, что у вампиров такая быстрая регенерация. Я бы оставил парочку. Мышцы расслаблены, и это только мне на руку. Я наваливаюсь на него всем телом, я утыкаюсь носом в его шею, в которой не поет свою сладкую песню пульс. Ощущения непривычные. Поначалу они кажутся даже мерзкими, но я постепенно вхожу во вкус. Резче, сильнее. Он мертв, как мертва Сианна, как мертва Цири, как... В этом мире не осталось живых людей. Стон распарывает мне горло и откусывает язык. Я мычу, стиснув зубами холодную кожу. Кончаю. Слишком быстро. Какая жалость. Обычно меня хватает на большее. Встаю. Дрочу на его лицо. Закрываю глаза и представляю, как он разлагается, как от него начинает вонять мертвечиной. Приятная судорога снова пронзает тело. Истинная сущность вещей и внутри, и снаружи. Белесые капли стекают по его лицу. Одна очерчивает линию губ. Жаль, он не может мне отсосать. Все из-за острых резцов. Я бы хотел почувствовать его вялое, расслабленное горло. Я вытираю руки об его одежду. Одеваюсь сам. Даже притупленное от истомы обоняние улавливает запах трав. Поворачиваю голову. Регис смотрит на меня, как собака, которой вспорола брюшину ранее столь нежная рука. – О, здравствуй, Регис. Тоже хочешь? У тебя еще есть немного времени. Насколько ему больно? Хочется ли ему вырвать себе метафорическое сердце, чтобы не чувствовать? Я мщу и ему. За то, что не вернулся и не помог, когда мне нужна была его помощь. За то, что вернулся только сейчас. Острые, как лезвия, когти оказываются у моего горла. Я развожу руки в стороны. Я скалюсь. – Ну же. Тычь! Регис вздрагивает. Конечно, он помнит эти слова. Он сам их произнес, когда я направил на него свой меч. Даже тот, кто не проходил ведьмачьих мутаций, кто не обладает таким острым зрением, заметит, что у Региса дрожит рука. Он убирает когти от моей шеи. Слабак. – Геральт... Тебе нужна помощь, – говорит он, вцепившись в ремень своей торбы. Говорит с усилием, от которого у него сводит челюсть. Я смеюсь. – Ошибаешься, Регис. Неужели новый я тебе не нравлюсь? Я целую его. Грязно и грубо. Он отталкивает меня, и лицо его перекашивает гримаса боли и отчаяния. Как далеко мне нужно зайти, чтобы вызвать у него отвращение? Не важно. Как бы оно ни проявилось, оно все равно не затмит безжизненного лица Детлаффа. Регис ничего не говорит. Теперь даже не смотрит на меня. Я ухожу. Я счастлив и опустошен. Я отомстил.