Случайная рана

      Ричард стоял возле дверей, ведущих в спальню монсеньора. Мимо него туда-сюда сновали слуги, прошел быстрыми шагами лекарь-кэналлиец, тот самый, который в свое время перевязывал руку, укушенную крысой. Смуглая служанка пронесла кучу окровавленной корпии, и Ричрад отпрянул. Крови он не боялся. Его мучила мысль о том, что Рокэ сейчас, наверняка, испытывает сильную боль. И все из-за него, из-за оруженосца. Кто-то тронул за плечо – Дик обернулся и увидел Хуана. - Шли бы вы к себе, дор Рикардо, - сказал старый слуга. - Но… ведь монсеньор там, - Дик кивнул на дверь спальни. - Ему сейчас не до вас. А как позовет, уж не сомневайтесь, приглашу вас к нему. И направился за дверь, откуда был бесцеремонно выставлен лекарем. Пробормотав несколько слов на кэналли, из которых Дик разобрал лишь «Карьярру», Хуан устроился на страже у дверей, и было видно, что он умрет, но не сойдет с места. Пришлось идти к себе, но спальня навевала тоску. Несколько писем так и лежали на столе под пресс-папье, и Ричард бросил их в камин, сначала разорвав на мелкие клочки. Ночью они казались полными смысла, теперь же – пустыми и напыщенными. Все потеряло смысл, осталось лишь огромное чувство вины. Оно давило на грудь, мешая дышать. «Эр Рокэ может умереть… И всё из-за меня, из-за того, что я вызвал на дуэль семерых…» Дик пошел в библиотеку, но и там не было отдохновения истерзанной душе Достав наугад книгу, он раскрыл ее в самом начале, но не смог прочесть и одной страницы. Захлопнув в сердцах ни в чем не повинный трактат по военной стратегии, Дик уставился в окно. День был в самом разгаре – теплый, солнечный, наполненный шелестом листвы и пением птиц. А там, в полутемной спальне лежал раненый монсеньор. Как же глупо получилось…. *** Его Высокопреосвященство кардинал Сильвестр пил третью чашку шадди за утро. Час назад принесли известие о ранении Первого маршала. Дорак был близок к бешенству, но, как всегда в таком состоянии, ум был холоден, а мысли ясны. Щенок Колиньяров отправится в Занху за покушение на герцога. Тут даже не придется искать причину. Даже обер-прокурор не сумеет вытащить избалованного единственного наследника. Впрочем, попытается, и тогда он, кардинал, сумеет разом покончить с теми, кто спит и видит себя у власти. Если его поддержит тессорий, а он поддержит, ибо Эстебан помолвлен с одной из его внучек, то и Манрика ждет та же участь. Талиг избавится от двух влиятельнейших семей, а их вассалов он приструнит. Никому в здравом уме не придет в голову ссориться с Сильвестром. Затем мысли перешли к состоянию Алвы. Это уже не первое покушение на жизнь герцога. В прошлый раз досталось куда сильнее, пока же известно лишь то, что он ранен, но не смертельно. В груди привычно кольнуло. Дорак отставил чашку, глядя на нее почти с ненавистью. Сердце давало о себе знать все чаще и чаще. Если так будет продолжаться, он рискует отправиться в Рассвет или Закат куда раньше беспокойного Ворона. Его-то Леворукий не бережет. А он не может поберечь сам себя – даже ради блага Талига. *** Цивильный комендант был взбешен. Мало того, что его оруженосец со своими дружками вызвали Окделла на дуэль, так еще и всемером против одного. А то известие, которое настигло его в гарнизоне, заставило выпить настойку кошачьего корня в тройной дозе и немедленно ехать в особняк, оставив полковника Ансела командовать. Мальчишка ранил Первого маршала. Глупый щенок не подозревает, чем это может обернуться для его семьи. Кардинал, наверняка уже приказал взять маркиза Сабве под арест, и может, скоро во дворе появится карета из Багерлее. А значит – под удар попадет и он, граф Килеан-ур-Ломбах. Эта мысль заставляла скрежетать зубами, словно приказ о его отставке уже подписан. Можно попрощаться с должностью, с титулом, а то и с головой. И попробуй, докажи, что этот юный наглец действовал на свое усмотрение, не поставив своего эра в известность. О дуэли он узнал лишь рано утром, ибо маркиз ускользнул из спальни через окно, оставив на столе лишь пару писем. Хотелось напиться и уснуть, провалиться под землю, да хоть в гости к Зверю Раканов, лишь бы не видеть дерзкие карие глаза мальчишки. Наверняка, еще и хвастается, что ранил самого Алву. Дворецкий доложил, что маркиз, едва заехав домой, переоделся и уехал на взмыленном линарце так, что лишь искры летели из-под копыт. Зайдя в комнату оруженосца, комендант содрогнулся – на полу валялась рубашка и колет. Рукава были измазаны кровью. - Он сказал, куда едет? – голос Килеана дрогнул. - Нет, Ваша Светлость. Не сказал ни слова, был очень взволнован. «Будешь тут взволнован, когда руки пол локоть в крови» - подумал Людвиг. - Он был ранен? - Никак нет, Ваша Светлость. Иначе в седле бы едва держался, да и уехать не смог бы. «Хоть это хорошо», - вздохнул комендант, боявшийся гнева Колиньяра-старшего. *** По двору особняка Колиньяров простучали копыта. Бросив поводья конюху, Эстебан взлетел на второй этаж, туда, где был кабинет отца. Он знал, что у Жоана выходной, и молил Абвениев, чтобы он не уехал куда-нибудь с утра пораньше. К счастью или нет, но молитва его была услышана – отец сидел дома за столом и что-то писал. Он не так давно позавтракал прямо у себя – в кабинете витал запах шадди. - Эсти, - он обернулся за звук шагов, - что произошло? Ты похож на выходца. - Я и есть выходец, - криво усмехнулся сын, - Отец, я… Я ранил Ворона. И он бессильно опустился в кресло у холодного камина. - Как это случилось? Расскажи все по порядку. - Вчера нас вызвал вепреныш. Мы просто шутили… Выпили немного лишнего, да и Анатоль не к месту вспомнил о картине. Ну, той, «Марк и Лаконий». Я сказал, что Окделл получился бы не хуже Придда, он засветил мне в нос. Отец нахмурился: - Что за слова? Ты маркиз или конюх? - Ну, ударил, какая, к кошкам, разница? Потом вызвал на дуэль, всех нас. - И вы согласились? - А что оставалось? Отказаться от вызова и прослыть трусами? Загубить репутацию? - Вы уже загубили её, устроив это побоище. - Да не было никакого побоища! – почти кричал Эстебан, - Мы приехали, а оказалось, Окделл все рассказал Ворону. Тот и прилетел.. против ветра. Он замолчал, опустив голову. - Мы не собирались убивать вепря, - сказал он, теперь уже тихо, - просто показать ему, какое он ничтожество. И то…. Это была простая случайность. *** То утро было ранним, солнце едва начало всходить над горизонтом. Ричард явился в Ноху в старом колете цветов Дома Скал. Чем дал повод для новых насмешек. Да к тому же он шел пешком и слегка опоздал. — А мы уже думали, вы не придете, — улыбнулся Эстебан. — Простите, сударь, но приходить раньше столь же неприлично, как и опаздывать, — повторил Дикон пришедшуюся более чем кстати присказку маршала. — На свидания с дамами следует приходить первыми, а смерть — тоже дама. — Я пришел на свидание с вами, — Дикон постарался вложить в улыбку как можно больше иронии, — конечно, если вы полагаете себя дамами, я готов извиниться. Что до смерти, не знаю, к кому она сегодня будет благосклонна. — Разумеется, к вам, — заметил Эстебан. — Смерть — единственная женщина, на благосклонность которой может рассчитывать дружок мужчины. А затем появился Алва. И вступился за своего оруженосца, точнее, как он сам сказал, что был обязан поддержать слабейшую сторону. И ничьей вины не было в том, что он поскользнулся на пучке травы, что растет между камнями, и, падая, напоролся на острие шпаги Колиньяра. Приятелей, как ветром сдуло. Никому не хотелось быть замешанным в этом деле. Эстебан не убежал. Он отбросил шпагу, но подхватить падающего маршала не успел. Это сделал Ричард, ошалело уставившись на раненого. Вдвоем они положили его на камни, Эстебан попытался перевязать рану шейным платком, своим и Дика. Это не помогло – кровь текла из раны, синие глаза закрылись, а тело обмякло. - Держи его, я за лекарем, - крикнул Эстебан, понимая, что пока Окделл догадается, где искать его, Алва попросту истечет кровью. К счастью, найти врача удалось быстро, Эстебан не в первый раз был в Нохе, как в качестве секунданта, так и дуэлянта, и знал, где поблизости живет лекарь. Тот тут же поспешил в старое аббатство. Убедившись, что раненому не грозит опасность, маркиз Сабве вскочил на коня и помчался прочь от Нохи. *** Квентин Дорак был немало удивлен, когда к нему прибыл кэналлиец в цветах Дома Ветра и передал на словах просьбу раненого соберано навестить его. Путь до особняка Ворона показался длиннее дороги в Рассветные Сады. Рокэ лежал на кровати. Он был еще бледен, но вполне спокоен, и никак не походил на человека, к которому вызвали священника. - Представляю, какую шумиху подняли из-за пустяка, - сказал он кардиналу, - зато теперь вы получили доказательство, что я уязвим, как и все люди. - Как вы себя чувствуете? – голос кардинала едва не сорвался. - Я-то вполне неплохо. А вот вы, если не перестанете волноваться по пустякам и пить много шадди, можете почувствовать себя намного хуже. Успокойтесь. Вот, сядьте на стул. Могу предложить вина. - Я, пожалуй, откажусь. - И зря. Вино, в отличие от напитка, что готовят из зерен морисского ореха, благотворно влияет на сердце. Я в первую очередь послал за вами, чтобы вы лично убедились, что моя жизнь вне опасности. Ну а неделю провести в постели будет даже полезно. Когда еще удавалось отдохнуть. Он помолчал, прикрыв глаза. - Я буду ждать от вас сведений. Точных. Впрочем, если их не будет от вас, то есть и другие. - Рокэ, - начал было кардинал, но тот остановил его. - Не надо. Это была случайность. Мальчишка не виноват. Он неплохо держит шпагу, но первое место в Лаик еще не означает непобедимости. Так что не стоит волочь всех Колиньяров на плаху, хотя маркиза лучше бы убрать из столицы на время. *** - Эстебан Колиньяр, маркиз Сабве, - голос цивильного коменданта звучал ровно и скучно, как у ментора в Лаик, - я, граф Килеан-ур-Ломбах, комендант Олларии, освобождаю вас от клятвы и считаю ваше обучение оконченным. Отныне вы свободны и более не являетесь моим руженосцем. Бледный Эстебан выслушал свой «приговор» молча, глядя куда-то в сторону. И лишь после повернулся, сказав: - До свидания, господин бывший эр. Мое обучение длилось не больше месяца, но я вас понимаю. Вы дрожите за свою шкуру. - Да как вы смеете? – возмутился было Килеан, но вошел герцог Колиньяр. - Мальчик прав. Незачем вам было называть имя моего сына в Фабианов День. Идем, Эстебан. И бросил напоследок: - За вещами пришлю слуг. Когда отец и сын покинули негостеприимный особняк Килеанов, эр Людвиг без сил опустился на диван. На душе было пусто и тоскливо. Он прекрасно понимал, что и Эстебан и его отец правы. Он – трус, и поэтому Марианна не терпит его. Уже дома маркиз взмолился. - Отец, не нужна мне столица. Отправь меня в Торку, в Ардору, да хоть в Багряные Земли. И еле слышно добавил: - Там у меня куда больше шансов остаться в живых. *** - Дик, - Алва улыбался , глядя , как оруженосец распахнул дверь и ворвался в спальню, - вы топаете, как ваше гербовое животное. - Эр Рокэ… - Опять? - Монсеньор, я так рад, что вам лучше. Ричард искренне улыбался. - Что же, Дикон, теперь у нас есть время друг для друга. Но это не значит, что вам удастся отлынивать от тренировок. Хуан тоже неплохо владеет шпагой. А порой может хлопнуть зазевавшегося юнца учебной рапирой… по тому месту, на котором сидят. Дик фыркнул: - Я согласнен. И, сев на ковер у кровати Ворона, положил русую голову у подушки Алвы. Тот растрепал ему волосы. - Думаю, этот случай заставит вас понять, что любая жизнь весьма хрупкая штука, и что ваш эр такой же человек, как и все остальные. Дик глянул на него с тревогой. Алва улыбнулся, слегка с хитрецой: - Ну, зато теперь ваша задача развлекать меня. Только учтите, Дидериха и Вененна я не потерплю. - А как насчет старых надорских сказок? - Отлично. То, что надо для выздоравливающего, верно?