Лицемер

В их компании из трёх человек один всегда был Лицемером. Мэдди не была уверена в правильности этого утверждения, но всё же считала так. И с каждым годом убеждалась всё сильнее. Ей постоянно казалось, что она во всём лжёт. Особенно Владу. Каждый день начинался с этого. Лицемерие — штука неприятная, но прилипчивая. Она, конечно же, натягивает улыбку и здоровается с ним, но только чтобы незаметно отойти назад, передав его в распоряжение Джека. Каждый день, каждый день. Не пересекаясь взглядами. У Мэдди есть своё мнение, свои взгляды, но что-то не даёт их высказать. Она понимает, что Влад её отталкивает. Поэтому она отворачивается, переключает тему разговора и как будто пропускает его слова мимо ушей. Мэдди чувствует себя ужасной лицемеркой и пытается оправдать это тем, что Влад — странный. Вследствие чего Мэдди чувствует свою вину, стоя у дверей больницы. В метре от неё Джек ссорится с кем-то, не пускающим его в палату. Мэдди бы стоило быть рядом (возможно, она бы смогла уговорить врачей), но гадкое чувство сковывает её по рукам и ногам. Лицемерие не дает ей двигаться.  — Всё равно придём завтра, — грозится Джек, но она тянет его за руку прочь. «Мы сделали всё возможное», — лжёт она, быстрым шагом покидая границы больницы. На неделю, может, чуть больше, она может расслабиться. Среди них всегда был лицемер, и Мэдди всегда боялась, что это была именно она. В их компании из трёх человек один всегда был Лицемером. Влад начинает задумываться об этом, лёжа на больничной койке на третий день. Чисто-белые потолки, крахмальные простыни, запах спирта и мерный звук капельницы наводят на размышления. Сейчас, прикованный здесь, он развлекает себя единственным возможным способом — размышлениями. Перемоткой прошлого. Как-то раз ему довелось увидеть в окно Джека. И ещё пару людей, отчаянно с ним спорящих. Не то, чтобы раньше Влад относился к Джеку как к другу, и дружбой их отношения тоже назвать не мог, но, в целом, он редко допускал о нём какие-то отрицательные мысли. До сих пор. Сейчас у него было время сидеть над пазлом своей жизни и подбирать недостающие детальки. Он выпал из единого, бешенного ритма жизни, и начал осознавать на удивление много. Сейчас ему впервые удалось обозначить своё отношение к соседу по комнате, соседу по работе, недо-другу Джеку Фэнтону. Лицемерное. Лицемерие — штука полезная. Такое озарение прошло Владу примерно через полторы недели после того инцидента. Лицемерие — одна из тех штук, которую используют политики. И это не было плохо, по суди. Влад учился овладевать этим искусством. Вскоре Влад Мастерс умер, став всего лишь плоской маской. Настоящий Влад приучился проходить сквозь стены, становиться невидимым и улыбаться тогда, когда это нужно. В их компании всегда был Лицемер, и Влад с огромным удовольствием начал осознавать, что это был он. В их компании из трёх человек один всегда был Лицемером. Джек как-то раньше не задумывался об этом. Ему не свойственно так называемое самокопание, но сейчас ему выпало немного времени. Чётко обозначенная задача. Конечно, будучи детьми, подростками, молодыми людьми — да кем угодно из прошлого, — мы всегда глупее, чем те, кто мы есть сейчас. С возрастом осознаёшь «взрослые» шутки в любимых мультфильмах, или понимаешь, о чём пели на тех рок-концертах, или ужасаешься аморальности, творившейся в древнегреческих мифах. И в этот самый момент для Джека проливался свет на то, чего он раньше не понимал в своей жизни. Наверное, таким осознаниям требуется много лет. Или, возможно, Джек был действительно настолько глуп всю свою жизнь. Много же он ошибок допустил, чёрт возьми. Одна из них заключалась в надеждах на то, что Влад его простил. В принципе, ошибка базировалась на надежде, что все люди — честные и добрые. Мир долгое время делился на правильное и неправильное — и призраки попадали под категорию «неправильного». Возможно, в этом стоило винить призрака внутри Влада. А возможно — Влада внутри призрака. Факт в том, что Влад лицемерил всю жизнь. И Джек, имевший свои железные принципы о лжи, лицемерии и прочих грехах человечества, сейчас медленно, но верно переосмысливал всю свою жизнь. Удивительно, как легко слово «лицемерие» поставило на место все те несуразные эпизоды и придало значение всем тем косым взглядам и случайным словам. И сейчас он просил о помощи. То есть, действительно смел, чуть ли не стоя на коленях, что-то просить у Джека. В целом, Джек, может, и смог бы помочь. Большая его часть была согласна с тем, что не так уж это и сложно. С другой стороны, понимая, что было до, и что будет после, Джек хмурится, и удивляется, насколько правильным поступком вдруг стало. Да, он не будет себе лгать — это убийство. В их компании всегда был Лицемер, и Джек, кажется, нашёл его.