Закрой глаза

      Каждый чего-то боится. Человек устроен так, боятся это нормально. В своей жизни я боялся одного, доставить кому-то боль.       Это началось шесть месяцев назад. Меня стали преследовать головные боли, не помогали таблетки, от них невозможно было спрятаться, каждый день я оставался один на один с ними. Я стал превращаться в ходячего мертвеца, я свыкся с ними, терпел и улыбался, лишь по ночам кусая края подушки.       Но беда не приходит одна никогда. Я стал терять память. Я шел в магазин за хлебом и терялся на улице, потому что забывал, зачем я иду, я говорил по телефону и забывал, о чем говорил. Но окончательно меня накрыло с головой лишь в то роковое утро. Утренние лучи солнца пробивались через плотно зашторенные окна, они мешали мне спать, постоянно попадая на лицо, я повернулся в сторону мужа и…не узнал его. Человека, которого я любил на протяжении двадцати лет, я не узнал. Я просто лежал и смотрел на него, пытаясь вспомнить хотя бы его имя.       Тогда я понял, что всем моим отговоркам пришел конец. Мне надо к врачу. Мне поставили рак мозга, лечащий врач тогда лишь грустно улыбнулся и начал что-то рассказывать о лечение новыми экспериментальными препаратами. Тогда я не слушал его, просто смотрел на снимок своей головы с явными следами опухоли и понимал, что это конец.       Знаете, когда вы смертельно больны, хуже всего вашим близким, они видят, как вы угасаете, пытаются помочь, лгут о том, что все будет хорошо, вы вместе, вы справитесь, прекрасно понимая, что все это жалкие сказки. Тогда я пришел домой, собрав вещи, лишь сказал мужу, что подаю на развод. Его взгляд, такой непонимающий и обиженный, я запомнил надолго. Это было больнее моих головных болей, я выходил из квартиры и глотал соленые капли. Больше я никогда не смогу вернутся сюда, я не смог сдержать обещание, данное в юности, не буду с тобой вечно. Я не хочу, чтоб ты умирал вместе со мной, видел мои страдания и смерть. Я вернулся в свою квартиру, холодное мрачное место с кроватью и письменным столом, тогда я посмотрел на себя в зеркало. От меня не осталось ничего, кроме двух метров кожи и костей, впалых щек и огромных мешков под глазами. От былого сильного альфы, не осталось ничего, даже силы воли.       Я начал пить, тело не так сильно болело, пока я был пьян, а мысли не возвращались к родному дому и мужу. Мы развелись. Я был сломлен. Мы вели бизнес с лучшим другом, знал я его с самой молодости, не бросали друг друга мы никогда. В тот вечер я был уже пьян, он долго звонил в дверной звонок, заставляя меня вставать с кровати и открыть ему дверь. Я смотрел на его здоровое и улыбчивое лицо, по мере того как взгляд его меня осматривал, улыбка исчезала с губ. Я разрешил войти ему, квартира давно пропахла алкоголем, я не убирал бутылки, он цеплялся ногами за них, ходя по квартире. Наконец он сел, заставив меня сесть рядом, нашел почти полную бутылку виски и начал пить, о чем-то говоря, я не слушал, знал, что он пришел не просто рассказать про бизнес, он переживал и хотел поддержать меня. Улыбка заиграла на моих впалых, бледных щеках. Мы пили тогда вместе, он рассказывал, говоря обо всем, что только приходило в голову. Я лишь смотрел и улыбался и я не смог промолчать, когда он спросил что происходит. Рассказал все что думал, чувствовал, смотря в его понимающее глаза. Мы уснули вместе на насквозь пропахнувшей, пропитанной моими слезами и алкоголем кровати. Тогда я почувствовал поддержку, мне стало легче, я был сломлен, но мои мысли перестали окрашиваться в черный цвет.       Он проводил вечера со мной, пил со мной, говорил со мной. Мне было легче, но я видел, что хуже становится ему. В жизни ни что не вечно, вот и мое стабильное состояние мертвеца перестало быть стабильным. Я не лечил рак, не проходил терапии, не пил лекарств, не ходил в больницу и смерть, решила мне напомнить, что ее надо бояться. Утром, стоя в душе под ледяными струями, я почувствовал, что тело больше мне не принадлежит, я не управлял им, я падал, ударившись об ванную плитку, я терял сознание, прощавшись с жизнью и прося Всевышнего не судить меня строго.

***

Очнулся я в больнице, рядом сидел врач, неодобрительно смотревший на меня, я почувствовал запах. — Вы только усугубили свое положение Критишь — смотря мне в глаза, строго произнес врач. — Мне умирать, не вам — отворачиваясь, произнес я, его не было в палате, но я чувствовал запах. — Вы не сказали мужу, вам должно быть стыдно. Все ночь он провел с вами, не смыкая глаз. Ухал домой за вещами, я разрешил ему жить с вами — Зачем? — злоба постепенно заполняла каждую клеточку моего тела, глупый бета, куда он лезет. — Вам нужен уход и теплота. Пускай вы развелись, но он согласен за вами ухаживать — врач продолжал упорно сверлить меня взглядом. — Я не инвалид — сдерживая порывы гнева, прошипел я — Вам должно быть страшно, умереть в одиночестве — уходя, проговорил доктор. А мне страшно умирать на глазах у человека, которого я люблю.       Он приехал ближе к вечеру, я смотрел в окно и считал дождевые капли, барабанившие по стеклу. Он не стоял в дверях, не сказал ни слова, просто сел на другом краю кровати, я чувствовал его взгляд на себе, но оборачиваться не хотел. Проходили дни, мы не разговаривали, он лишь давал мне таблетки, подавал одежду и в теплые дни мы ходили гулять по больничному парку. Мы спали на разных углах кровати, не смея лишний раз, прикоснуться друг к другу, ночами я не спал, голова болела едва сильно, мне кололи какие-то препараты. Я смотрел на его лицо, столько пройдено вместе, ему еще не больше сорока лет, но у глаз и губ появилась едва видная сеточка морщин, такие бывают, когда человек очень улыбчив. Ночами я смотрел на него и вспоминал. Наша юность, первая квартира, первый ремонт, первые ссоры, первый малыш, дом и дерево, построенный и посаженное совместными усилиями, бизнес, все это было так в новизну, что постарев и привыкнув к этому, я перестал ценить мелочи и самые важные моменты в своей жизни. Я смотрел на него и думал о том, как было волшебно то время, как прекрасно знать, что даже сейчас он рядом. Я укрывал его и едва касался волос, вдыхая нежный запах юных распустившихся роз.       Иногда заходил врач, в такие дни мой любимый садился рядом со мной и, как будто замирая, слушал все, что говорил бета. По словам врача, мое здоровье становилось лучше, я слышал радостные и облегченные выдохи мужа и, смотря в глаза беты, я понимал, он перестал врать, мне действительно лучше. Я чувствовал это внутри, я чувствовал себя живым и влюбленным, как тогда в юности, мы бережно хранили все чувства, все теплые и нежные слова, которые накапливались в нас, стесняясь рассказать друг другу, но понимая по запаху истинность нашей пары. Да и сам я, будучи сорокалетним мужчиной, ощущал себя молодым влюбленным мальчишкой. Нам не нужны были слова, я знал, он обижен и не хочет говорить, но нам хватало тех самых взглядов и прикосновений. Часто меня приезжали навещать дети, они привозили свежие цветы и что-то из сладостей, мы не играли влюбленную пару, не обманывали детей, они лишь грустно улыбались, наблюдая за нами. Но по вечерам мы могли вместе есть эти сладости или читать принесенные книги, нам хватало этого, эта была молчаливая идиллия.       Ночью я смотрел в окно, сминая ткань одеяла, опять шел дождь, барабаня крупными каплями по окну. Я вздрогнул от прикосновения к своей спине. Он прижался ко мне сзади, и маленькие ладошки сцепились в замочек на моем торсе. Он уткнулся мне в плечо, я чувствовал его дыхание и смотрел в окно, замечая, как внутри разливается теплое ощущение, мне не хватало его тепла. - Мы будем вместе, все будет хорошо. Не надо думать об этом, главное, что мы рядом и тебе лучше – тихий и ласкающий слух голос произнес эти слова. Раньше бы я засмеялся, посчитав это враньем, но теперь в это хотелось верить. Сердце радостно сжалось и забилось быстрее, он заговорил со мной, мой мальчик.       Я чувствовал аккуратные, едва ощутимые поцелуи в шею, дыханье сбивалось. Его так давно не было рядом, так давно я не ощущал родного и знакомого на каждом сантиметре своего тела омеги. Я навис над ним, едва улыбаясь, он смотрел так преданно и ласково. Наши губы соприкоснулись, он сомкнул руки на моей шее, не давая, отстранится, мы целовались, полностью отдавая накопившиеся чувства друг другу. Смотря в глаза, мы утопали друг в друге, одежда за ненадобностью оказалась на полу. Я начал ласкать его шею, нащупывая языком свою метку, целовал плечи, спускаясь к животу и вновь поднимаясь, к набухшим от желания и долгого воздержания соскам. Я ловил его тихие стоны, смотрел на плавные изгибы тела, ощущая, как он поддается мне. Я долго ласкал его, ощущая всю нежность мягкой кожи, ласкал каждый сантиметр и ловил тихие выдохи, слегка улыбаясь. Но сдерживаться в эту ночь мы не собирались, я плавно вошел в него, чувствуя ноготки, оставляющие на спине и плечах царапины. Я двигался, медленно растягивая сладкое и тягучее удовольствие, его тело покрывалось мурашками и, прикрывая глаза, едва слышно шептал, что любит меня, мы целовались, постанывая друг другу в губы, сплетая языки и полностью отдаваясь друг другу. Мы оба могли бы избежать сцепки, но не захотели, облегченно легши, рядом друг с другом, мы смотрели и улыбались, я гладил его по голове, слушая тихие выдохи, узел все еще доставлял ему удовольствие. Он уткнулся мне в грудь и произнес - А теперь закрой глаза и спи. Завтра будет новый день, полный хлопот – и я не боялся, не проснуться, я знал, что рядом сейчас засыпает самое мое большое счастье. Человек, из-за которого я поверил в светлое будущее, человек который меня не бросил. Мой сладкий и ласковый омега.       Впервые за долгие восемь месяцев я уснул так крепко. Я закрыл глаза и уснул счастливым.