Взаперти

Четвертый день они находились внутри у Санби. И если Наруто чувствовал себя вполне неплохо, то Гурен становилось все хуже день ото дня. Колотая рана на правом бедре заживала слишком медленно, чтобы не обращать на нее внимания, и то, что у ученицы змеиного саннина кончался запас чакры, дело только ухудшало. Ее организм был истощен, требовал пищи, но за неимением в руках ничего съестного, приходилось голодать. Кожа куноичи серела, под глазами залегли тени, а щеки сделались впалыми. Но все равно такая выдержка девушки просто не могла не удивлять Наруто. Ее способность превращать собственную жизненную энергию в чакру поражала. Однако же, это и было поводом для беспокойства, ибо жизненная энергия рано или поздно истощится и ей придет конец. Хотя Узумаки не мог понять, почему вообще беспокоится за жизнь вражеской куноичи. Возможно, это чувство сберечь девушку возникло просто потому, что Наруто был человек хороший, добрый и отзывчивый, готовый помочь всем. В любом случае, так изначально истолковал шиноби это необъяснимое чувство, разливающее и переполняющее грудь при виде нее. Однако генин никогда не обманывал самого себя, потому задним умом понимал, что это что-то другое. И это не совсем нравилось ему. Но они вдвоем находились взаперти, поэтому выбирать не приходилось. Со своими чувствами ниндзя решил разобраться потом, когда найдет выход и выберется отсюда. Но пока усилия не венчались успехом. — Я пойду одна, и ты меня не остановишь, — зло зубами скрипнула девушка, сжимая кулаки и решительно смотря в глаза генина. Наруто лишь вздохнул. Женщинами всегда было трудно, пожалуй, сейчас он понимал Шикамару, который всегда жаловался. — Послушай, Гурен, — начал он, предпринимая хотя бы попытки объяснить куноичи всю сложность ситуации, — ты ранена, излишние движения не пойдут тебе на пользу. Поэтому я пойду один и найду выход. — На твоем месте я бы не была столь уверена, — она недоверчиво усмехнулась. — Ты не на моем месте, — припечатал Наруто, которому уже порядком надоели эти препирания. Он знал, что всё будет так, как он хочет, а не эта самоуверенная девица. Она посмотрела на генина так, словно хотела пригвоздить его или испепелить. В любом случае, столько ненависти и презрения во взгляде направленным на него Наруто видел только сейчас. И это почему-то привело парня в ярость, но он сдержал себя, глубоко вздохнув. Его ненавидела вся деревня, не привыкать. Но было что-то, что действительно беспокоило парня. Его вполне хорошее состояние объяснялось тем, что он, будучи мудрецом, впитывал в себя чакру животного, тем самым заполняя свои резервы. И если физическое состояние парня не вызывало никаких волнений, то моральное, то есть психическое состояние было нестабильное и шаткое. Генина временами мучила такая ярость и злоба, что он готов был содрать с себя кожу, лишь бы обуздать жгущее пламя все нарастающее в себе. Он нашел этому только одно объяснение, и оно никак не радовало Наруто. Он знал, что это влияние демонической чакры Санби, что питала парня, а взаимодействуя с чакрой Кьюби, вовсе разрывало Узумаки напополам. Но генин держал себя в руках. — Мой клон останется с тобой, в то время как другие будут искать отсюда выход. — И он не дожидаясь реакции девушки, мгновенно сложил печати. Помещение в радиусе пятнадцати метров заполнил белый плотный дым. И позже, когда дым развеялся, появились сто копий генина. Их невозможно было отличить друг от друга, впрочем, так же, как и понять, где находится настоящий. — Ребята! — воскликнул рядом стоявший Наруто, обращая внимание на себя. — Сейчас мы расходимся и ищем выход из этой дыры. Если найдете, развоплотитесь, дальше я сам. Все поняли? — Да! — послышалось с многих сторон, и клоны побежали в разные стороны. Наруто до сих пор понять не мог, как внутри у животного может быть столько пространства. Но это было не столь важным. — Иди туда, — парень указал одному клону, который стоял, озираясь по сторонам, вероятно, размышляя куда идти. Клон тремя прыжками скрылся из виду. — Гурен… — Наруто хотел позвать девушку, но он увидел ее уже далеко от себя. Она все-таки не послушалась и ушла вперед искать выход сама. — Эй! Ты куда? Постой, Гурен! Он хотел было уже ринуться за ней, как почувствовал холодное лезвие у шеи. — Даже не вздумай, — прошипела девушка, стискивая локтем горло парня, с внутренней стороны локтя было лезвие из кристалла. — Но… — Узумаки попытался возразить, однако прекратил, так как почувствовал холодную струйку, стекшую вниз по шее. — Если хочешь остаться цель, то… Она еще что-то говорила, но парень ее уже не слышал. Вместо ее язвительного голоса, генину слышался хриплый и низкий голос, который нашептывал ему на ухо, тихо рычал и смеялся грудным смехом. Голову юношу пронзила острая вспышка боли, перед глазами мгновенно расстилалась белая мгла, и будто электрические разряды побежали по всему его телу. — Не. Смей. Мне. Приказывать! Из его груди вырвался звериный рык, а рука Наруто с силой сжала тонкое запястье девушки, от чего лезвие кристалла рассыпалось и, кажется, кость руки была раздроблена. Спустя секунду тело девушки сделалось малинового цвета кристаллом, и по его поверхности пошли мелкие, а затем и большие трещинки. Со скрежетом кристальный клон развалился на части. Узумаки только понял, что в кожу его ладони впивается острый край камня, и он разжал руки. Та удушающая сила, что накатила на него секундою назад, откатной волной сконцентрировалась у него в животе и сгустилась в ком. Но обуздать весь свой гнев он так и не смог. Парень в трех прыжках оказался сзади девушки и вырубил ее ударом локтя по голове. — Извини. * Наруто шел, озираясь по сторонам. Здесь, куда он, кажется, свалился с высокого обрыва, стоял белесый туман, и пахло чем-то странным, что вгоняло юношу в сон. Но Узумаки стоически держался. Три его копий уже развоплотились, так как на них было совершено нападение мини-санби. И должно быть, информация о том, что эти клоны не смогли найти выход, передались оригиналу. — Наруто! Клон остановился резко. Перед взором до сих пор был туман, но генин смог точно разглядеть силуэт. — Саске! — крикнул он, бросаясь за своим другом. Его взгляд был прикован к эмблеме клана на кимоно друга. Саске остановился и обернулся. Глаза отступника взирали на него с презрением и немым превосходством. Губы его искривились в оскале. — Хочешь вернуть меня, Наруто? — ухмыльнулся он. — Но ты слишком слаб для этого! За миллисекунду нукенин обнажил катану из ножен и, исчезнув из виду, вспорол одним движением живот Наруто. Клон осел на землю, держась за живот. Но крови не было, и он не исчез, как обычно это бывает. Учиха смотрел на него сверху-вниз, презрительно усмехаясь. Вся его поза демонстрировала превосходство над жалким и наивным ниндзя. И раньше, когда вся команда № 7 была в полном составе, Наруто никак не обращал внимания на эту показушность своего товарища, потому что он понимал одну единственную истину: если бы Узумаки не был достаточно силен, Саске бы не стал ему завидовать. А сейчас от этого мнимого первенства генина только тошнило, а грудь наполняла такая жгучая ненависть к Учихе, что даже тело пробила крупная дрожь. Наруто на коленях дошел до него, зацепился пальцем за пояс, и обнял руками талию нукенина. Носом уткнулся в крепкий живот и медленно вдохнул его запах. — Слабак… Не успел Саске договорить или нанести последний удар, как резкая боль в пояснице буквально взорвала сознание на миллионы кусочков. Узумаки с силой надавил на кунай, чтобы тот вошел в плоть отступника глубже, и, покрутив, резко провел по боку бывшего товарища. Багряная кровь хлестнула по лицу генина, оросила его грудь и, так и не впитавшись в ткань куртки генина, стекла вниз разводами. Саске расплылся белым туманом. И все вокруг прояснилось, исчезла пелена, нагоняющая иллюзию. Но Наруто не сдержал громкий, грудной смех ликования. — Тупица, — усмехнулся генин, и тем же кунаем пырнул свою глотку. Прежде чем клон растворился белым дымом, сверкнули кроваво-красные глаза с черными белками. * Наруто, стараясь не обращать внимания на белую нежную кожу ног девушки, перевязывал открывшуюся рану на бедре. Кажется, из-за создания кристального клона и траты чакры рана снова открылась и теперь кровоточила. Он старался как можно меньше касаться ее тела, но все равно невзначай или специально едва ощутимо гладил по бедру до колена. Кожа куноичи была слишком нежная, как у младенца, и, несмотря на весьма потрепанный вид, от нее исходил пряный аромат. Этот запах вскружил голову юноше. Она лежала перед ним, красивая манящая и абсолютно беззащитная. И одному Ками известно, каких усилий требовалось генину, чтобы не попробовать ее вкус губами. Гурен нахмурила тонкие брови и вздрогнула всем телом, когда Наруто приложил к ране тряпку. — Шшш, — почему-то шикнул генин, зная, что она не слышит, и погладил одной рукой так понравившийся ему колено. Кожа под его ладонью пылала, и этот жар передавался юноше, напряженный комом сворачиваясь в паху. Почувствовав испарину, покрывшую шею и лоб, Узумаки быстро перевязал рану и запахнул подол ее одежды. Он отсел чуть дальше от Гурен и, скрестив ноги в щиколотках, обнял их руками, раскачиваясь взад-вперед. Стало спокойнее. Его взор накрыла мутная пелена. Несмотря на огонь, обуявший его тело, внутренности сжимались холодом. Кончики пальцев покалывало, а кровь в жилах то стыла, то разгонялась слишком быстро, заставляя сердце пуститься в скачку. Тело била крупная дрожь, и генину пришлось сжать себя в своих же объятиях. Голова болела из-за постоянно поступающей информации. И он каждый раз ощущал боль, стоило только клонам исчезнуть. Ухо ласкал хриплый шепот, пробирая до дрожи, заставляя сердце биться гулко и неистово. Наруто хотел закрыть уши руками, но, если он разожмет свои объятия, то потеряет контроль над собственным телом, поэтому он прижал лицо к левому плечу. Демоническая сила наполняла его и готова была разорвать на кусочки, если не дать ей выход. Узумаки перекрыл каналы чакры, но все равно его тело не переставало поглощать чакру извне. Почувствовав холодную струйку на левом плече, он поднял голову, и одной рукой дотронулся до своего уха. Поднес руку к лицу и от шока рывком поднялся на ноги. На пальцах была кровь, темная и густая. Он потрогал и другое ухо, оттуда тоже текла кровь. — Нет-нет-нет! Наруто начал лихорадочно вытирать кровь с ушей, но она не останавливалась. И он почувствовал вязкую жидкость уже на щеках и на губах. Потрогал губы, собирая жидкость. Оказалось, что кровь шла из носа. Парня обуял животный страх, сковывая леденящим холодом сердце. Узумаки быстро снял свой протектор и заглянул в свое отражение. — Какого черта?! — вскричал он, не помня себя от шока. Из ушей, из носа и глаз текла темная кровь, и она омыла все его лицо, перекрасив смуглую кожу в кроваво-красный. Резкая вспышка боли в животе, и парень согнулся пополам, хватаясь за живот. Не было ни раны, ни крови, но генин почувствовал, что ему вспороли живот одним рывком. Но, однако, больнее ему было спустя секунду. Путь воздуха перекрыли одним ударом в горло, и юноша будто с противным хлюпаньем сглотнул кислород через дыру в горле. Как только ощущение ножа в горле прошло и в голову пробилась новая информация, он глубоко вздохнул. Боль была невыносимая. Уши наполнились густой жижей, а из носа кровь текла слишком обильно, жидкость пробиралась в рот. Не в силах даже сплюнуть Наруто глотал собственную кровь, захлебываясь и борясь с рвотным позывом. — Ааа! — крикнул генин, когда очередная волна боли накрыла его. Изнутри его разрывали, скребли когтями, царапая, оставляя глубокие борозды. Коготь будто пронзил кадык, опустился вниз по прямой линии, вспарывая тело надвое. Юноша почувствовал, что штаны намокли. Он нашел в себе силы поднять куртку и заглянуть в живот. На месте печати образовалась дыра, из нее текла черная субстанция, капая на пол и расплываясь лужей. — Эй! Эй, что с тобой?! Его дернули за плечо, заставляя поднять голову. Когда взгляды Наруто и Гурен встретились, девушка отшатнулась от страха. Она резко отпрыгнула назад, становясь на позицию и обнажив кристальный клинок. Узумаки поднялся на ноги, шатающей медленной походкой направился к ней. Куноичи бросила четыре кристальных сюрикена, однако, они, вонзившись в грудь парня, рассыпались. Ее глаза расширились и она поднесла локоть к лицу, прикрываясь лезвием. — Я настоящий, — хриплый его голос звучал точно гром среди ясного неба, хоть и говорил он тихо, едва слышно. Гурен смотрела на него секунду-две, но этого времени ей хватило сполна, чтобы подумать о смертельной опасности. Не раздумывая, она развернулась и побежала вперед, подальше от этого… человека. Но не успела она даже пять шагов сделать, как за руку резко схватили и рванули вниз, боком разворачивая к себе. — Ну, куда ты? — он улыбнулся и эта улыбка пробрала ознобом все тело девушки. Они сидели на одном колене, напротив друг друга. Его левая рука держала ее правую почти нежно, но от этого касания кожа запястья горела огнем. Глаза Наруто, темно-красные с черным белком, внимательно смотрели, ловили взгляд красивых фиолетовых глаз. Темные, густые ресницы веером ложились на белые щеки, скрывая страх в ее глазах. Тело девушки было скованно даже не цепями, не леской, а этой до замирания сердца пугающей силы, которую источал он, Наруто. Неуверенно она подняла взгляд. Подолгу смотрела в его глаза, чувствуя, что из нее высасывают это липкое противное чувство, взамен наполняя новым, еще большим чувством обреченности. — Отпусти, — то ли действительно взмолилась она, то ли это было произнесено от того, что надо. Он улыбнулся одними глазами. А затем резко впился в ее губы буквально огненным поцелуем. Они повалились на землю. Она — под ним, сводящая с ума, желанная до одури; он — над ней, обезумевший, жаждущий ее. Гурен рыкнула сквозь поцелуй и впилась ногтями в плечи парня, пытаясь скинуть с себя тяжелое горячее тело, но пальцы будто окунули в кипящее масло. Она, поджав губы, резко убрала руки и уперлись ими в лицо генина, заставив оторваться от себя, не теряя слабый огонек надежды. Но кожа ее рук начала буквально тлеть на глазах, уносилась пеплом из-за вихря той ужасающей ауры, что окутала все тело парня. Его сила убивала ее. И она это прекрасно понимала. Но дух ее до сих пор был не сломлен, чтобы сложить руки, пока сила воли струилась в ее жилах жидким огнем. — Пусти, тварь! — вскричала куноичи. Но он снова запечатал ее губы грубым поцелуем. В этот момент девушка почувствовала, что к губам приложили горящий дров, она чувствовала жжение, как бывает при ожогах, словно ей приходилось целовать пламя, но так же Гурен явственно ощутила целостность своей плоти. Он рычал, кусал губы девушки, наполнял своей черной энергией, с радостью делясь своей болью, чтобы почувствовать, какая она, обоюдная боль. Наруто зацепил когтями пояс ее юкато, а после в нетерпении удлинившимися когтями разорвал в лохмотья. Перед ним предстало великолепнейшее тело женщины, совершенное и желанное, без единого изъяна. Кроме, конечно, четырех кровавых полос от его когтей. Это тело было создано для меня, с усмешкой подумал он. И его отметины на ее теле будут смотреться просто великолепно. — Стой… остановись… — она что-то шептала, тщетно пытаясь накрыться тряпьём. Ее красивое лицо было орошено его кровью. Губы были распухшими от его поцелуев. И, о Ками, как это возбуждало и сводило с ума! Наруто с удовольствием принял это безумие, скатываясь в самую бездну сумасшествия. Он снова накрыл ее уста своими, делая поцелуй на этот раз томным, нежным и ласкающим. Гурен мычала сквозь поцелуй, пыталась оттолкнуть руками, лягнуть ногами. Ярость бурлила в жилах, гоняясь по всему телу, расползаясь нестерпимым жаром. Она была слишком сильная, неконтролируемая, жгущая, и она требовала выхода. Наруто не стал противиться. Он будто сбросил все цепи, сковавшие его сущность и его темные желания вкупе с желаниями демона внутри. Парень точно ураган обрушился на куноичи, сбивая с ног, подминая под себя, сметая сопротивление, целуя обескровленные губы жестко и грубо. Прижал ее своим телом, с восторгом чувствуя, как молодая грудь уперлась в его грудную клетку. Припал к молочной шее, лаская языком, кусая, пачкая своей кровью. Содрал с нее одежду. Мял ладонями грудь, опускаясь цепочкой поцелуев в живот. Напряженная она, дышала через раз, глубоко и хрипло, от чего грудь и живот вздымались вместе. Узумаки чувствовал ее состояние. Ей было больно. Было так больно, что сил не было не то что кричать, но и дышать. Он наслаждался ее болью. Она была сладка и великолепна. — Моя сладкая, — урчал он, припадая губами к впадинке пупка, обводя языком края и толкаясь внутрь. Наруто губами нашел ее губы, всосал нижнюю, играясь точно хищник с жертвой. Языком пробрался в глубину ее рта, изучая, лаская ее язычок. Дальше он не заходил. Просто... все это было не нужно, навязчиво и излишне. Ему нужен был сосуд, чтобы наполнить его до краев своим безумством. Она подходила просто прекрасно. Он запустил руку за ее шею, заставив поднять голову. Сам сел на землю, устроил ее безвольное тело между ног, обвил девушку ногами, скрестив их за ее спиной, а одной рукой, придерживая под лопаткой, прижал к себе. Тело Гурен тяжелело, будто наливаясь свинцом, кислород почти скрежетом врывался в ее легкие, свистом выдыхаясь через нос. Глаза ее закатились. Но Наруто все равно не разомкнул губы, не переставал ее целовать, наполняя темной силой. Они сидели так долго, почти бесконечность. Он прижимая ее к себе, а сам — прижимаясь к губам девушки. Узумаки чувствовал каждой клеточкой своего тела, что они стали едиными. Их система циркуляции чакры соединились. В них текла одна чакра, демоническая. Как только генин оторвался от нее, нить, связывающая их, резко оборвалась. Это было словно, как двустороннюю клейкую ленту оторвали друг от друга. И как изголодавший кислородом организм рывком, за раз, накачали воздухом. — Умница, — улыбнулся Наруто и разжал объятия, заставив обмякшее тело с грохотом упасть на землю. Поднялся на ноги. Он смотрел на нее, мертвую, с сиреневыми глубокими бороздами; на клубящийся покров чакры, вырывающийся изо рта и из глаз сгустками. На нее, использованную, растоптанную, но красивую и по-прежнему желанную. Наруто специально не изувечил ее тело, считая, что моральная боль хуже физической. Но эта неконтролируемая сила сделала все сама. Ее просто-напросто разорвало, переполнив и расплескавшись через край. Просто… так получилось. — Ты великолепная, Гурен, — улыбнулся Наруто и посмотрел вверх. Пора выбираться отсюда любым путем, уж сейчас не время церемониться. Он вызвал двух клонов и начал концентрировать чакру в ладони, добавляя природу и придавая шару форму сюрикена. — Расен Сюрикен! * Наруто, уже стоя на берегу, долго смотрел на убитого им же Санби, который перевернулся брюхом к небу, оросив водную гладь густой кровью. Он с усмешкой думал о том, что там, взаперти, остались Гурен и Наруто. Настоящий Узумаки Наруто, вечно верный товарищ, преданный друг и самый светлый, любящий человек. Но все это теперь не важно. Он там, взаперти, навсегда.