Утреннее чудо

Каждое утро в течение последних трёх месяцев Дин находил в своей постели чудо: растрёпанное, с выражением недовольства на лице и складкой, залегшей между бровей. У Кастиэля были проблемы со сном. Дин не понимал, почему, ведь ангел не страдал бессонницей, но нормально спать у Каса не получалось. Он либо не мог заснуть, либо не мог по ночам оставаться в кровати, как обычный человек, и вместо этого спал урывками, отключаясь в самых неожиданных местах. Однажды Дин видел, как Кастиэль отрубился, прислонившись к книжной полке. А когда он засыпал в кровати, то всегда выглядел раздражённым. Тем не менее, несмотря на отношение Каса ко сну, Дин не просыпался в одиночестве с тех самых пор, как Кас занял вторую половину кровати с решимостью, что раньше стирала города с лица Земли. Иногда Дин ложился спать один, но утром Кас неизменно оказывался рядом. Он бодрствовал с книгой на коленях или чашкой кофе на животе, сворачиваясь вокруг них, как устрица вокруг жемчужины, а иногда спал, широко раскинув ноги и руки и нахмурив брови. Этим утром Дин ласково провёл рукой по животу Каса и с удовлетворением отметил, что складка между бровей немного разгладилась. Их комната была тёмной и тёплой пещерой, надёжно укрытой слоями бетона и спрятанной заклинанием от посторонних глаз. Здесь было безопасно, и Дин мог расслабиться, мог дотронуться кончиками пальцев до выступающих тазовых косточек, провести линию от бедра до плоского живота и вверх, к рёбрам. Дыхание Каса участилось. Он проснулся, но не открыл глаз, а вместо этого с тихим стоном крепче прижался к нему, переплетая их ноги. — Доброе утро, — Дин обхватил Каса за шею и нежно коснулся его носа своим. — Да, сейчас утро, — проворчал Кас. — От тебя пахнет виски. — Выпил чуток перед сном. — Ммм, — Кас легко поцеловал его, не размыкая губ, и Дин придвинулся ближе, углубляя поцелуй. Он запустил пальцы Касу в волосы, чтобы растрепать их окончательно. Кас закинул ногу Дину на бедро и невозможно близко притиснул его к себе. Дина охватило ленивое настроение. Ставшее привычным напряжение постепенно покидало его тело. Даже когда он несколько месяцев жил у Лизы, он не мог наслаждаться такими вещами, потому что слишком глубоко погрузился в траур. Из коридора доносились звон посуды и ужасная музыка. Наверное, Сэм готовил себе отвратительно здоровый и полезный завтрак. Вероятно, рано или поздно Кас и Дин присоединятся к нему. А может, и нет. В любом случае, Сэм был там, играя для них роль якоря, и, скорее всего, закатывал глаза при виде закрытой двери в комнату Дина. Дин решил, что они останутся здесь ещё некоторое время. И, возможно, займутся сексом. Старые хлопковые боксёры не скрывали эрекции Каса. Она обжигала через ткань и определённо была убедительным поводом. Но это будет позже. Сначала Дин должен стряхнуть с себя паутину сна. Сейчас ему хватало поцелуев. Они лежали, обнявшись, и Дин гладил Каса по волосам. — Моя жизнь прекрасна, — признался он и потёрся носом о щёку Каса, пытаясь не чувствовать себя глупо. — Для разговоров ещё слишком рано, — пробормотал Кас, наклоняя голову и целуя его в шею. — Ладно, — Дин закрыл глаза, перекатился на спину и потянул Каса на себя, чтобы тот улёгся сверху. Его пальцы заскользили по позвонкам Каса, сильным мышцам, появившимся благодаря заботе и упорству. Таким Кас воссоздал себя: человеком и ангелом, но в основном он был чем-то новым и фантастическим. И Дин терял дар речи от того, что это удивительное создание забралось к нему под одеяло и устроилось там, словно его место всегда было с ним рядом. — Твоя самодовольная улыбка мешает мне спать, — язвительно сообщил Кас. — Прости, — неискренне извинился Дин. — Ты всегда можешь вырубиться на посудомоечной машине. — Её вибрации успокаивают. — Здесь, внизу тоже происходят кое-какие вибрации. — Намёк, — с максимальным отвращением выдохнул Кас, как будто то, что он медленно тёрся о бедро Дина, его ни капли не возбуждало. — Я думал, мы договорились: никаких разговоров. — Ты первый начал. — Это так по-детски, — Кас снова фыркнул, но, тем не менее, поцеловал Дина в плечо с пугающей нежностью. — Это правда, — заявил Дин. — В любом случае, мы скоро отправляемся на охоту. Ты сможешь поспать на заднем сиденье. — Я могу поспать сейчас. — Можешь, — двумя пальцами Дин залез под резинку его боксёров. — Но не будешь. — Не буду, — согласился Кас, и поцелуй превратился в укус. В коридоре Сэм уронил что-то и тихо выругался. Дин не стал вставать, чтобы проверить, что случилось. Он сосредоточился на ощущениях — том, как Кас прикусывал его кожу и сильно сжимал в объятиях. Они не стали заниматься чем-то акробатическим, просто двигались вместе, пока тело Каса не охватила восхитительная дрожь, и он не придавил Дина к кровати, словно желая, чтобы тот оставался там вечно. Когда Дин, зажмурившись, последовал за ним, то вцепился в него с такой же страстью. Когда Дин опять открыл глаза, Кас смотрел на него, и на его губах играла странная, немного безумная улыбка. — Дин Винчестер, — произнёс он, словно эти слова вмещали в себя всё на свете. — Кастиэль, — Дин покачал головой и протянул руку, чтобы коснуться морщинок в уголках губ Каса. — Сумасшедший засранец. — Мне казалось, я удивительный. — Я никогда такого не говорил. — Разве? — мягко возразил Кас. — Прекрати подслушивать мои мысли, старик, — беззлобно огрызнулся Дин. — Особенно по утрам. — Ну уж нет, — Кас сморщил нос. — Твои мысли намного добрее, когда ты ещё не проснулся до конца. Они очень приятные. — Убейте меня прямо сейчас, — простонал Дин. — Если это поможет, я считал тебя удивительным с того самого момента, как вырвал твою душу из когтей Ада. — Заткнись! — сказал Дин со смехом. — Боже, Кас. От таких речей у меня разовьётся диабет. — Твоя любовь к пирогу сделает это раньше меня. Завязалась шутливая борьба, и они катались по кровати, путаясь в простынях, пока Кас не рассмеялся. Видеть это было непривычно. От смеха тело Каса вздрагивало, а его шея покрылась румянцем. Никогда прежде он не смеялся так открыто и громко, и Дин наблюдал за ним, как учёный, на глазах которого происходила неуловимая химическая реакция, имеющая огромное значение. Его ангел смеялся. Лежал в его кровати и смеялся. Дин спрятал это воспоминание в воображаемом янтаре. Вселенная дарила ему лишь краткие передышки, и в плохие дни он сможет достать этот момент из хранилища в своей памяти и пережить его вновь, напоминая себе, почему он до сих пор не сдался. И одного из таких маленьких, повседневных чудес будет достаточно, чтобы двигаться дальше.