I've got air pollution in my mouth

      В детстве, когда они засыпали вместе, Лип лежал с открытыми глазами, притворяясь, будто не знает, что брат не спит, слушая ссору и пьяные крики их родителей. Когда слышался звук пощечины, Йен переплетал свой мизинец с мизинцем Липа и так они чувствовали себя в безопасности.       Позже, когда они пьют на заднем сидении старого Фольксвагена и один из CD Йена крутится уже по пятому кругу, Лип сокращает расстояние между ними, касаясь губами уголка рта Йена. Карие глаза того широко распахиваются, а на лице отражается шок и потрясение.       (Он был сломлен, ранен потерей Микки – сердитого парня, которого он любил, которого подстрелил Кэш в приступе яростной ревности. Йен навестил его в тюрьме, улыбнулся через стеклянную перегородку, одолеваемый диким желанием. Но тот никогда не целовал его, всегда шипел «Не целуй, блядь, меня» - он скучал по нему)       Лип не обращает внимания на это, списывая все на алкоголь, но Йен пересекает пространство, обхватывая его лицо руками и, сталкиваясь с ним носами, сминает губы в яростном поцелуе, нуждающемся, отчаянном. Лип низко стонет в поцелуй, раскрывая губы для брата, позволяя ему вылизывать свой рот, позволяя Йену скользнуть внутрь, простонать в поцелуй и зарыться руками в волосы Липа, густые и золотистые.       Йен сползает с места на колени Липа, ставя ноги по обе стороны от него, широко расставляя их перед своим братом. Лип отстраняется, задыхаясь, и Йен запускает пальцы в его волосы, оттягивая назад. И, Боже, как же этого хорошо, Йен точно знает, где использовать язык, как потянуть его за волосы.       Лип вскидывает бедра, вжимаясь в Йена. Он издает низкий стон, дрожа всем телом. Йен скулит в ответ, поощряя, когда тот отдаляется, чтобы поцеловаться его в шею, засасывая кожу, оставляя синяки, Лип сжимает его бедра, отчаянно потираясь своими джинсами о его член. Он хнычет, умоляя о большем.       -Пожалуйста, пожалуйста, - просит он Йена, двигаясь в такт его бедрам, быстрее и сильнее. Где-то на краю сознания, он думает, что они, наверное, раскачивают фургон, но это дерьмо его не волнует, не тогда, когда Йен оттягивает его волосы и трется о его бедра, бормоча в шею Липа, говоря ему, как он хорош, как он прекрасен.       И он уже близок, так болезненно, умоляя своего брата о большем. Йен хнычет: «пожалуйста, хорошо, ты так хорош». Йен просовывает руку между ними, прижимая ладонь к его члену и «Бляяяядь». Он кончает, сильно и быстро, в свои штаны, задыхаясь от стона. Бедра Йена трутся о его ногу, а затем Йен выгибается назад, хныча и кончая в свои джинсы.       Когда он наклоняется, Лип целует его медленно и долго. Он не может дышать, но его сердце переполняется чувствами.       Той же ночью он проскальзывает в кровать Йена и тот делает вид, будто не замечает, как его брат лежит рядом, не двигаясь и уставившись в потолок. Он протягивает руку и переплетает свой мизинец с мизинцем брата.