Изольда, по обыкновению, сидела в своей библиотеке, изучая какой-то раритетный манускрипт. Периодически она что-то записывала в большую книгу тонко заточенным пером переливчато-фиолетового цвета.
У нее были красивые руки с длинными, чувственными пальцами, украшенные большим перстнем на среднем пальце правой руки и маленьким изящным колечком, усыпанным алмазной пылью, на мизинце левой. Оба украшения были из белого золота, но совершенно разной работы. Перстень был старинный, благородный, с неизвестным камнем, способным менять цвет. А колечко улыбалось и поблескивало окружающим с легкомысленной непосредственностью современного изящества.
Из других украшений были: алмазные серьги, того же металла, современной работы, но сделанные "под старину" и маленький серебряный крестик на тонкой цепочке.
Атласное лиловое платье с глубоким декольте, обрамленным кружевами, полностью открывало прекрасные плечи и едва успевало прикрыть небольшую округлую грудь. Рукава платья доходили до локтей и заканчивались шлейфообразно таким же кружевом, что и на декольте, подчеркивая красоту рук Изольды.
Густые темные волосы были уложены в высокую прическу и украшены стразами.
Раздался стук в дверь, и слуга доложил о приходе гостя.
Им оказался Патрик Маршаль - молодой человек, почти юноша, потомок знатного французского рода, которому прочили блестящую военную карьеру. Изольда знала, ЧТО держит этого молодого француза при дворе прусского правителя, и потому решила принять его.
Вошедший, в который раз поразил ее взор статной фигурой, приятными чертами лица, в обрамлении каштановых волос, и умными глубокими карими глазами. Определенно - Патрик был приятен Изольде. Он же, как, впрочем, и большинство мужчин при дворе, был совершенно в нее влюблен, и именно по этому не спешил возвращаться домой.
Красавица давно привыкла к тому, что противоположный пол проявляет к ней повышенный интерес. Однако, она никогда и никому не отвечала взаимностью, заставляя мужчин мучаться и сгорать от любви. Иногда она снисходила до кого-нибудь из них, проводя одну лишь ночь в его постели, но следующим же утром "забывала" о происшедшем и продолжала обращаться с бывшим любовником так же, как и до близости с ним. Сердце Изольды всегда оставалось холодным.
Понятно, что при таком образе жизни, о ней ходили сплетни и слагались легенды. Однако Изольду все это мало трогало. Любви и светскости она предпочитала науку, но науку необычную. Тайной страстью Изольды являлась магия.
Слава богу, в ее время инквизиция больше не имела той власти, что в средние века, иначе гореть бы Изольде в "гиене огненной". Но и сейчас, в XVIII веке, занятия магией не приветствовались церковью и людьми. А по-сему, увлечение свое красавица скрывала от света, как и свои способности в данной области.
Магия увлекла Изольду не случайно. Еще подростком девушка заметила, что способна "видеть" еще не свершившиеся события, "читать" еще не высказанные мысли людей. Именно этими способностями объяснялась ее власть над мужчинами. Ей заранее было известно, что они хотят и как они поступят в следующую минуту, а, следовательно, - не интересно.
- Что привело Вас ко мне, дорогой Патрик? - поинтересовалась девушка, оставляя свой труд и перенося свое внимание на гостя.
- Я заехал попрощаться, - ответил юноша, - долг призывает меня вернуться на родину.
- Меня радует Ваша верность своему долгу, но огорчает Ваш отъезд.
Сказанное, было лишь комплиментом со стороны красавицы, но дало новое направление их разговору.
- Вы уверенны, Изольда?
Взгляд юноши изменился. Из просто вежливого он стал до нетерпимости пытливым, словно Патрик старался найти в поведении Изольды ответ на свой незаданный, но обоим им понятный вопрос.
До чего же несправедливо, думал в эти минуты молодой военный, что такая женщина остается "закрытой" для любви. Редкое сочетание изысканной красоты, тонкого ума, яркого характера и обволакивающей, лишающей воли, граничащей с болью чувственности, делало Изольду невероятно желанной, а подкрепленное ее холодностью - трагически несбыточной мечтой.
И все-таки он надеялся, даже заранее зная свой приговор. В какой-то момент их общения при дворе ему показалось, что он приятен ей более других поклонников. Она чаще и охотнее беседовала с ним, нежели с другими, не давая, однако, при этом повода думать, что интересуется им, как мужчиной. Но, невзначай брошенный взгляд, случайное прикосновение, неуловимая нежность улыбки - все это говорило юноше о зарождающемся чувстве. Решаясь на последний визит, он планировал "раскрыть свои карты" и добиться окончательного ответа.
Изольда смотрела на ситуацию как бы со стороны. Вот она видит себя и Патрика, ожидающего ее решения, и понимает, что вполне готова ответить на его чувства. Этот милый мальчик смог достучаться до ее сердца. И уже почти решившись обнадежить его, она вдруг останавливается.
Перед ее взором начинают проплывать картинки военных сражений. Вот - два солдата разворачивают пушку, а вокруг рвутся снаряды. Вот какой-то офицер отдает команды, сидя верхом на белой лошади. Он без головного убора. Он молод и прекрасен. Он ничего не замечает вокруг себя, ведомый одной лишь целью - возможной победой. И он - Патрик Маршаль.
И тут Изольда понимает, что снаряд, появившийся из-за горизонта, разорвется у ног лошади Маршаля, а это - верная гибель.
И вновь она видит себя и Патрика в своей библиотеке. Себя - молчаливую и смотрящую вдаль безысходно-распахнутым взглядом прекрасных синих глаз, и Патрика - в недоумении.
Боль утраты еще не возникшей любви ранила ее сердце, рождая стих-приговор:
Зачем любовь, коль суждена погибель?
Страдать и утешаться нелегко.
Не проявляет слабость победитель,
Предвосхищая то, что далеко.
Все произошедшее уместилось в несколько секунд.
- Конечно я уверена, дорогой Маршаль. Лучшего друга, чем Вы, мне вряд ли удастся сыскать.
Это был отказ. Дружба - самое обидное, что можно предложить соискателю взаимных чувств. Лучше уж полный разрыв.
- Мне жаль, что я Вас так огорчил, - ответил юноша и, откланявшись, удалился из комнаты, покинув Изольду навсегда.
И только с его уходом пришло к ней последнее "откровение", - до ее отказа, он не был обречен.